Внебрачная дочь

– Ну знаешь, это как кусок мрамора с могилы известного человека превратить в кулон и носить! Кощунство какое-то! – фыркнула я. – Дайте пройти!

– Я еще не все сказал, – угрожающе набычился Бельский, раздосадованный, что предмет его гордости не оценили. – А знаешь, сколько стоит моя новая тачка?!

– Герман, эта информация вообще мне не нужна. Пропустите.

Но очередная моя попытка выбраться из этой своры провалилась. Бельский еще не договорил.

– Еще как нужна. Я это все имею, хотя я младший и раздолбай. А у Грина намного больше. Он возглавит бизнес. И такая серая мышь ему не нужна. Он с тобой просто развлекается. И отец не позволит, чтоб Грин женился на дворняжке без гроша за душой. Уясни это и не вздумай лезть в нашу семью. А то мало ли что может случиться…

Он гадко усмехнулся, отчего противный холодок пополз по спине. С Грином я ничего не боялась, и не думала ни о его отце, ни о состоянии. Я дышала любовью, я ею жила, и все остальное было неважно. Сейчас мне казалось, что я провалилась в какую-то гигантскую воронку, которая засасывает меня в пропасть безнадежности.

Протиснувшись между глумливо лыбящимися «молодцами», я зашагала к выходу. «Спину прямо!», «Не спотыкаться!» – твердила я себе, потому что физически ощущала поток ненависти, бьющий в спину.

Выйдя на улицу, я отпустила эмоции. Жгучая обида захлестнула, обожгла, лишила сил, и мне пришлось сесть на лавку, потому что ноги стали будто ватными. На душе была такая тяжесть, что невозможно было вдохнуть полной грудью. Я хватала воздух, как выброшенная на берег рыба.

Телефон опять завибрировал.

Грин? Сейчас он все объяснит, скажет что-такое, что развеет свинцовые тучи, клубящиеся над моей головой!

И хотя у меня до сих пор губы дрожали от обиды, я не из тех истеричек, которые сбрасывают звонки или орут не своим голосом, когда им пытаются что-то объяснить. Нет, я ждала объяснений, утешений. Я безумно хотела, чтоб Грин примчался сюда, бросив все свои дела и обнял, как маленькую, успокоил. А я бы продолжала рыдать, всхлипывать, но уже от радости, что все разрешилось. Не знаю, как, пусть самым невероятным образом, пусть даже неправдоподобным!

Я потянулась к заднему карману джинсов, куда сунула телефон. Достав его, буквально зависла. Мало того, что звонили с незнакомого номера, так еще и на незнакомый телефон. Может, от расстройства я уже умом двинулась и в туалете схватила чей-то по ошибке? Не хватало к моим расстройствам обвинения в воровстве. И телефон этот стоит явно дороже, чем мой. Раза в три точно.

Я просто стекла на лавку, оказавшуюся поблизости. Держа в руках чужой телефон, как ядовитую лягушку, ткнула «ответить».

– Эй, Редиска, мы тут случайно с тобой телефонами обменялись, так что давай, шевели ножками к выходу, сделаем обратный чендж, – раздался голос Бельского.

Сердце подпрыгнуло и заколотилось где-то в горле. Я еще не понимала, чем мне грозит этот «чендж», но явно ничего хорошего ждать не приходится. В туалет он со мной не заходил…Значит, его просто вытащили у меня из кармана.

Понятное дело, они не карманники, но в состоянии шока я могла не только этого не заметить… Они могли б и всю сумку выпотрошить, я б не отреагировала – слишком сосредоточена была на том, чтоб не разреветься перед этими гадами.

А они придумали еще, как меня унизить. Сейчас начнут стебать, что это я «карманница» и подменила телефон. Внутри все сжалось от ожидания очередного унижения.

Снова пришлось собрать волю в кулак. Черт бы побрал этого отвратительного Бельчонка! Мало гадости вылил на мою голову, так опять не отпускает. А мне жизненно необходима передышка! Просто никого не видеть! И чтоб никто не видел моего распухшего носа и красных глаз. Может, Грин куда-то уехал срочно, раз этот гаденыш совсем страх потерял?

Пока мысли каруселью неслись в голове, я, как зомби, снова шла к входу в универ.

На удивление, обошлось без гадостей.

Бельский просто протянул мне мой простенький «ксиоми», а я отдала чужой. Он явно не принадлежал моему персональному врагу, у его телефона, наверно, и корпус был золотым. Я опасалась подвоха. Быстро сунув свой гаджет в сумку и прижав ее к груди, я развернулась и чуть ли не бегом рванула прочь.

– Не благодари, – ударило в спину ехидство Бельчонка.

Ругая последними словами свою бесхребетность, я разрыдалась. Как можно жить такой беспомощной улиткой без домика?! Только я могу притягивать к себе неприятности, как магнитом!

Жалость к себе захлестнула, лишая сил и воли. Надо куда-то забиться, чтоб хоть чуть – чуть зализать раны, нанесенные моему достоинству и, что еще хуже, душе.

Нашлась лавка, скрытая от любопытных глаз, но это было мое последнее везение. Напрасно я гипнотизировала экран, ожидая увидеть лицо любимого вместе со звонком. Или у него были очень важные дела, или ему просто нечего мне сказать. И от этих мыслей становилось еще хуже.