Внеклассная работа

Всё это продумывалось заранее, и по большей части самими ребятами. Для этого в их распоряжении была гора информации, не считая Интернета, – только успевай изучать! Светке придумали дядю, мелкого чиновника владивостокского почтового ведомства, отправленного перед войной по служебной надобности в Дальний, но не успевшего выбраться из города, занятого в мае японцами. Тётка же, его супруга, вместе с которой девочка якобы и уехала в Артур, была объявлена погибшей при обстреле.

А вот с именем возникли сложности: кто бы мог подумать, что вполне русское «Светлана» может создать проблемы? Ещё как может – раз уж его нет в святцах, церковном календаре, по которому выбирают имя при крещении. Имя это придумал малоизвестный поэт в самом начале девятнадцатого века, а популярным оно стало чуть позже, после выхода баллады Василия Жуковского «Светлана». Церковные же власти упорно не разрешали крестить этим именем; единственное исключение сделали для Светланы Эллис, племянницы командира крейсера «Светлана».

Моя спутница категорически отказывалась менять имя, а потому легенда вышла несколько замысловатой. «По документам» Светку теперь звали Фотинья, и гимназистка, якобы стыдясь столь «простонародного» имени, выбрала более благозвучный и романтический псевдоним.

Серьёзной – скажем, жандармской – проверки такие легенды, разумеется, не выдержат, но для случайных собеседников годятся. Да и кто станет всерьёз проверять двух русских подростков явно из приличных семей? Правда, Георгий Петрович предупреждал, что злоупотреблять такими легендами не стоит: Порт-Артур город небольшой, легко нарваться на неудобные вопросы.

– Давайте я расскажу! Я знаю, откуда он… – Галина, уловив растерянность подруги, взялась за доктора Ковалевского сама. – А ты, Свет, забери пока Сёмкины вещички. Целее будут – в госпиталях такая неразбериха, что угодно может пропасть…

Бумаги заполнили быстро – молоденький фельдшер с цыплячьей шеей и с круглыми очками на прыщеватой физиономии черкал пером в амбарной книге, занося сведения о пациенте Вознесенском Семёне, отчество неизвестно, тысяча восемьсот девяностого года рождения, место рождения неизвестно, православного, неизвестно, неизвестно… Помакнул запись здоровенным прессом-качалкой, подбитым фиолетовой бархоткой, и Галина, с облегчением выдохнув, отправилась назад, на лазаретную палубу. Светлана оказалась там же, где подруга оставила её, – возле табурета со сваленными в беспорядке Сёмкиными шмотками. Она старательно обшаривала накладные карманы тенниски, потом карманы брюк, снова тенниску и опять брюки – и на лице её читалось недоумение, сменяемое тревогой.

– В чём дело, Свет, потеряла что-то?

Та опустилась на табурет. Скомканные брюки с неопрятно вывернутыми тряпочками карманов повисли в безвольных руках. Нет, это не тревога – в глазах подруги Галина видела теперь самое настоящее отчаяние.

– Галка, – придушенным шёпотом сказала Светлана, – ключа нет. Ну синхрониза… бронзовый такой, мы ещё им в первый раз дверь в гимназии открыли, ты же видела? Без него нам не вернуться назад!

Галина кивнула. Она хорошо помнила тот далёкий мартовский день, когда гости из будущего ушли в дверь, возникшую в стене гимназической библиотеки. Тогда в руках Сёмки был массивный бронзовый ключ…

– Он был, наверное, в его куртке, – шептала Светка, и глаза её набухали слезами. – Помнишь, фельдшер там, на улице, у неё рукав разрезал?

– Конечно, помню – ты её потом пристроила Сёмке под голову. И где она теперь?

– Там осталась, – горестно сказала Светлана. – Ключ меня ещё по коленке стукнул, только я не поняла, что это такое. Когда Сёмку положили на двуколку, я сунула куртку туда же, а потом, в порту, когда перебрались на катер, забыла! И китайчонка, который нас вёз, совсем-совсем не запомнила! Что теперь делать, Галь?

Галина сразу поняла, какое стряслось несчастье. Можно, конечно, отыскать владельца двуколки и работника, управлявшего экипажем. Но вот как получить назад своё имущество, даже если его не спёрли с двуколки по дороге? Галине не однажды приходилось объясняться с артурскими китайцами, всякий раз начисто забывавшими русские слова, когда разговор заходил о чём-то для них неудобном. И кого расспрашивать? Хозяин лавки предъявит полдюжины мальцов – поди опознай того самого! Для непривычной Светланы все китайцы на одно лицо, да и сама Галя, прожившая в Артуре больше полугода, не взялась бы описать внешность возчика-китайчонка. И потом – ну получат они драную куртку, и что дальше? Если она, Галина, хоть чуть-чуть понимает китайцев, ключа в кармане давно уже нет, да и в лавке тоже – уж что-то, а прятать китайцы умеют. Заявят: «Русики, русики, нету, сапсем нету…» – и что делать?

– Не знаю… – протянула она. – Но мы обязательно что-нибудь придумаем. Лавку, где нанимали двуколку, найдём – куда она денется? А там посмотрим.