Внеплановая беременность

— Я думаю, у тебя получится, — он внезапно начинает двигаться в мою сторону, чудом не дернулась назад. Никита — мой муж, я прекрасно понимаю, что для душевного спокойствия мужчины важна близость, не только сытый желудок, но страшно. Вдруг не смогу себя заставить? Не найдет он во мне отклика? А вдруг я ему не понравлюсь? На фоне Марины я проигрываю по всем статьям. И опыта у меня мало. Что если ему нравятся более искушенные отношения, чем то, что я могу ему предложить без любви. Противоречия съедают меня изнутри, заставляя нервчивать и бепокоиться.

Замирает напротив меня, смотрит в глаза, потом медленно опускает взгляд на мои губы. От этого взгляда губы начинают пылать, а в груди становится неожиданно горячо, и жар медленно растекается по всему телу.

— Ты очень красивая, Аня. И ты мне нравишься очень, но я не посмею тебя тронуть без твоего согласия, — от его улыбки и сказанных слов сердце дергается в непривычном ритме. Чувствую облегчение. Какой же он понимающий, слишком идеальный что ли. Почему Марина с ним развелась? Из-за командировок? Странная женщина.

— Я готова, — осторожно делаю шаг к нему, Никита качает головой. Почему он не верит? Выдала себя с головой? Почувствовал, что я сомневаюсь?

— Сегодня я тебя просто поцелую и обниму. Хорошо?

— Ты утром меня целовал.

— Хочу еще. Мне понравилось тебя целовать, — берет мое лицо в ладони, поглаживает большими пальцами щеки, чарующе смотрит в глаза. Мне бы сказать, что тоже понравился его поцелуй, но вместо этого приоткрываю губы. Он склоняется к моему лицу, прикрываю глаза. Горячее дыхание, его запах перемешиваются в воздухе, проникает во внутрь меня. Мы дышим одновременно, в едином такте. Я смело кладу свои ладони на грудь Никиты, чувствую насколько его кожа горячая под футболкой, как сильно бьется его сердце. Мое точно так же бьется: неистово, нервно, волнительно. Все иначе. Поцелуи Димы невозможно сравнить с поцелуем Никиты. Я не знаю, в чем отличие, но в первом случае мне всегда хотелось побыстрее отстраниться и вытереть губы, сейчас я не хочу, чтобы поцелуй прерывался. Одна рука Никиты спускает мне на шею, вторая скользит вниз, нежно поглаживая спину. Я дрожу в его руках, кожа покрывается мурашками, мне становится мало того, что дают. Со стыдом осознаю, что отвечаю на поцелуи более страстно, более жадно, чем ожидалось.

— Аня… — мое имя произносит хриплым голосом, поднимает голову. Такого страстного, полного желания взгляда я никогда не видела. Я даже пугаюсь, но не настолько, чтобы отпрянуть от него. Чувствую внутреннюю борьбу Никиты с собой, если бы я дала обещание не трогать его, с треском бы его провалила. Трогаю его ладонями, скольжу по напряженным плечам. Скребусь ногтями сквозь футболку вдоль позвоночника и прижимаюсь к нему все сильнее и сильнее. Я не знаю, как назвать все то, что сейчас происходит между нами. Это не похоть, это не просто физиология. Это что-то такое сильное, обжигающе до ожогов изнутри. Они не болят, они просто предупреждают о том, что дальше только гореть до пепла, потом вновь возрождаться и искать опять возможность превратиться в пылинку иль частичку.

— Нам стоит остановиться, — откуда у него взялась сила воли, без понятия. Никита отстраняется от меня, а я тянусь к нему в поисках тепла и уюта в его объятиях. Он отходит к кровати, стягивает покрывало, небрежно кидает его на пол. Я развязываю пояс, халат медленно сползает по рукам, виснет на согнутых локтях. Никита вскидывает голову, смотрит на меня, его взгляд вспыхивает. Я никогда не видела, чтобы мужчина меня желал и при этом не пользовался моментом. Дима почти всегда настаивал, уговаривал меня, я всегда соглашалась. Любила его. Не хотела разочаровывать. Никита не такой…

— Мне кажется, что мы бы могли… — нервно заламываю пальцы, не опускаю глаза, хоть все лицо и горит от стыда.

— Ложись, я просто тебя обниму. Ты правильно говорила, всем нужно время привыкнуть к новым реалиям жизни, нам нужно привыкнуть друг к другу. Я не хочу, чтобы ты вздрагивала каждый раз, когда я к тебе прикасаюсь, — взглядом указывает мне ложиться, я послушно занимаю свою половину кровати. Внутренне напрягаюсь. Вдруг передумает или не сможет держать себя в руках… Никита ложится рядом, я тут же поворачиваюсь к нему спиной. Пододвигается ко мне, упираюсь спиной ему в грудь. Его рука ложится мне на живот и не двигается. Оживает моя крошка. Неуверенно шевелится, а потом устраивает что-то невообразимое. Я едва дышу.

— Чувствуешь? — шепотом спрашиваю. Я хочу, чтобы Никита почувствовал эти шевеление, понял, что ребенок реагирует на него.

— Нет, — тихо отвечает, но по тону понимаю, он улыбается. — Наверное, еще слишком рано мне чувствовать, но я надеюсь, что мы познакомимся и подружимся с крохой. Ты уже знаешь кто у тебя будет?

— Нет, но какая разница. Сейчас главное, чтобы родился здоровый. Я очень переживаю.

— Не стоит. Я думаю, ты будешь замечательно мамой.

— Ты правда так думаешь?