Внешняя политика Советской России и СССР в 1920-1939 годах и истоки Второй Мировой войны

26 июня 1940 г. посланнику Румынии в СССР Георге Давидеску была вручена нота с требованием мирного разрешения бессарабского вопроса. Это сделал лично В.М. Молотов. Нота излагала традиционный советский взгляд на проблему: «В 1918 году Румыния, пользуясь военной слабостью России, насильственно отторгла от Советского Союза (России) часть его территории – Бессарабию – и тем нарушила вековое единство Бессарабии, населенной главным образом украинцами, с Украинской советской республикой. Советский Союз никогда не мирился с фактом насильственного отторжения Бессарабии, о чем правительство СССР неоднократно и открыто заявляло перед всем миром. Теперь, когда военная слабость СССР отошла в область прошлого, создавшаяся международная обстановка требует быстрейшего разрешения полученных в наследство от прошлого нерешенных вопросов для того, чтобы заложить, наконец, основы прочного мира между странами. Советский Союз считает необходимым и своевременным в интересах восстановления справедливости приступить совместно с Румынией к немедленному решению вопроса о возвращении Бессарабии Советскому Союзу»[6991]. Кроме того, Румыния должна была передать СССР северную часть Буковины в границах, которые были начертаны в Москве. Ответ должен был дать дан в течение 27 июня 1940 года[6992].

Новость об этом требовании Советского Союза быстро распространилась по Румынии. Среди большинства жителей Бессарабии она вызвала радость. Многие румыны надеялись на мирное решение вопроса[6993]. Королевское правительство немедленно обратилось с просьбой о поддержке к союзникам по Балканской Антанте, а также к Италии и Германии. Бухарест получил не помощь, а только советы уступить требованиям Москвы[6994]. 27 июня был созван Коронный совет. Несмотря на то, что Кароль II выступал за сопротивление вплоть до войны, 16 участников Совета выступили за уступки, и только 11 – за войну[6995]. На восточной границе Румынии была развернута мощная группировка в составе двух армий – 20 пехотных, 3 кавалерийские дивизии и 2 горнопехотные бригады. Они включали в себя около 450 тыс. чел., до 60 % всей румынской армии. Против них советским командованием был развернут Южный фронт в составе трех армий – 638 тыс. чел., 8415 орудий и минометов, 2461 танк, 359 бронемашин, 2160 самолетов[6996].

В 23:00 27 июня Давидеску встретился с Молотовым и зачитал ему ответ своего правительства – он был уклончивым. С одной стороны, Бухарест заявлял о готовности принять все требования Москвы, с другой предлагал назначить делегатов для переговоров. Молотов потребовал ясного ответа, так как уже 28 июня советские войска начнут подготовку к занятию указанной в ноте от 26 июня территории, которую они займут в течение 3–4 дней. Согласие на переговоры не было признано положительным ответом[6997]. Глубокой ночью Димитреску сообщил в Бухарест: румынскому правительству была предоставлена отсрочка до 12:00 28 июня[6998]. Об этом же был немедленно поставлен в известность и советский полпред[6999]. 28 июня в Москву была отправлена нота – Бухарест принял требования СССР. Румынский посланник вручил её Молотову в 11:00[7000]. В 14:00 части РККА начали переходить границу. Местное население встречало их как освободителей[7001]. Последнее не удивительно. В Бессарабии, судя по официальным данным румынской статистики, царила страшная нищета. Официоз «Романиа» дал следующие данные на 31 июля 1939 года – в деревнях из 94 699 новорожденных умерло 59 311[7002]. Румынские войска по большей части разбегались, бросая оружие. Попытки оказать сопротивление были немногочисленными и недолгими[7003].

27 июня 1940 года болгарский и венгерский посланники в Берлине получили заверения в поддержке их территориальных претензий к соседу[7004]. Еще в августе 1939 года болгарские претензии на Южную Добруджу были поддержаны и в Москве, летом 1940 года эта поддержка была подтверждена[7005]. Но эти контакты так и не развились в сотрудничество, так как болгарская дипломатия не желала идти на заключение договора о взаимопомощи[7006]. Тем временем положение болгар в Южной Добрудже постоянно ухудшалось. Румынское правительство постоянно ограничивало их права. Если в 1922 году на выборы не было допущено около 50 % болгар Добруджи, то в 1925 году уже около 75 %, а в 1939 году – уже 100 %. В Болгарии укрывались беженцы, затравленные местными властями[7007]. Но в это время болгарскую политическую верхушку всегда беспокоили и пугали русофильские настроения своего народа. К тому же, недовольство политикой правительства привело в 1930-х годов к росту популярности коммунистов[7008].