Внешняя проверка

Секретарь кивает головой и продолжает писать, старательно выводя буквы. Папа проходит дальше вглубь кабинета, слегка потряхивая головой иногда. Секретарь, закончив предложение, смотрит на него. Папа останавливается и поворачивается к секретарю.

Секретарь: «Вам плохо, монсеньор?»

Папа: «В голове что-то булькает иногда…»

Секретарь: «Может, вина принести?»

Папа: «Потом… Нужно закончить…»

Кастилия. Немолодой еврей идет по улице. Низкий бас в его голове, укоряет. Иногда пробивает бульканье. Еврей дискутирует с голосом, а на деле бормочет на улице.

Низкий голос: «Как ты мог присоединиться к ним. Я же твой истинный Бог. Их религия давно превратилась непонятно во что. Даже святые у них уже противоречат своему Господу...»

Еврей, бормоча: «А что мне делать? У меня семья и малые дети... Куда я с ними?.. Да и денег не много... Жили же раньше... А сейчас ополчились ...»

Низкий голос: «Завтра мой праздник. Пропустить его нельзя. Вы же выжили здесь, несмотря на гонения. Где сейчас римские императоры? А ведь были как сильны... Думай...»

Еврей идет домой, иногда оглядываясь. Однако на приличном расстоянии за ним идет еще человек, прячась за заборами. Еще раз оглянувшись, еврей входит в дом. Сразу за входной дверью стоит жена. Шпион на цыпочках подходит ближе к двери.

Жена: «Как дела? Я уже обед приготовила. Дети скоро придут. Пообедаем... Ты что-то грустный... Это из-за соседей, что ли? Так они тогда открыто почти праздновали...»

Еврей: «Пусть дети будут осторожнее. С праздником даже и не знаю что делать... Наверное, придется отметить как-то негласно. Посоветуюсь еще с раввином...»

Жена: «Может, не надо, может, нас поймут в такое время...»

Еврей: «Я вчера Его самого во сне видел, что-то сделать надо».

С другой стороны двери недалеко от нее стоит доносчик. Услышав последнюю фразу, он, улыбнувшись, на цыпочках удаляется.

Камера пыток. Еврея только что сняли с дыбы и облили водой. Тот кое-как пришел в себя.

Инквизитор: «... ты же принял нашу истинную веру? Так?»

Еврей: «Так».

Инквизитор: «А зачем ты пытаешься праздновать свои языческие праздники? Разве нашего Господа тебе недостаточно? Хочешь монет еще?»

Еврей: «Я присоединился к вам с искренней верой в добро и человеколюбие. Во спасение души и своих домашних»!

Инквизитор: «Но ты же кривишь душой! Нет другого Бога кроме Сына Божия. Кому ты на самом деле служишь? Может Сатане?»

Еврей: «Мы же происходим от одного корня! Так написано в наших общих книгах. Мы даже в Апокалипсисе есть, только мы избранные. Ты же знаешь».

Инквизитор: «Избранные... Хммм. Ну, Апокалипсис точно не про тебя. А где же остальные колена израилевы, из тринадцати в наличии ведь только Леситы и Конэны? Может, вы их давно уже умертвили, поощряемые Сатаной?»

Еврей: «Ты же знаешь... Ассирия... бич божий».

Инквизитор: «Вот-вот. Правильно. Господь давно уже указал вам на ваши прегрешения. Давно вы уже отошли от него и продолжаете упорствовать во зле. Ну как, раскаиваешься в сношениях с Сатаной?»

Еврей: «Как ты можешь, Бог же за всех!»

Инквизитор: «Ну, ясно, так и запишем... упорствовал, отрицал очевидное».

Инквизитор помощнику: «Давай еще раз прогони. Если не сознается, то будем заканчивать... Ты продолжай, а я пойду, вина попью и тебе принесу... Жарко».

Помощник: «Вымотал он меня. Я его недолго. Приходи побыстрей».

Инквизитор: «Сам уже устал. А сколько их еще…».

Инквизитор выходит в коридор. Там прохаживается еще один следователь. Вид утомленный. За закрытой дверью слышны крики.

Инквизитор: «Как твои дела? Мой упорствует».

Другой инквизитор: «Вроде соглашается, но как-то неискренне... Еще какое-то бульканье в голове иногда».

Инквизитор: «Наверное, от переутомления. У меня тоже бывает. Пойду, хлебну вина и с собой возьму. Мой давно уже ничего не пил».

Другой инквизитор: «Интересная мысль. Я с тобой. Тоже так попробую».