Внеземной приёмыш

Арена с испытуемыми стала вновь уходить вниз, одновременно с тем стали задвигаться затворки прежней, верхней арены, а на ней появилась сотня сатанидов, вывалившихся на затворки из двух, открытых именно для этого, норок. Звонко перебирая своими ножками по затворкам, толкаясь друг с другом, издавая своеобразные щелчки, букашки устремились к краям задвигающейся верхней арены, дабы успеть скинуться на нижнюю, пока не замкнулась верхняя. Как только сатаниды подбегали к краю, они сразу бросались вниз на испытуемых, которые еще не успели скрыться. С нижней арены раздались вопли ужаса тех, кто был уже обречен. Что там творилось, уже практически не было видно, так как верхняя арена почти закрылась. В маленькую, оставшуюся щель попытался нырнуть последний сатанид, но застрял, и его с хрустом раздавило сомкнувшимися затворками арены, а из его остатков на поверхности остались лишь три ножки, которые вначале, после смыкания арены, фейерверком выбросило вверх, потом они врассыпную упали на поверхность арены.

Две норки, из которых выползли букашки, закрылись, зато открылся большой вход, – очевидно, служивший выходом для тех, кто сможет выжить и выбраться из сатанидских пещер.

Сердце Нэа сжалось, предстояло долгое и мучительное ожидание тех, кто выживет, а самое главное: будут ли среди них те изгои, кто так хорошо знаком Нэа по планете Холод…

Верхняя арена сомкнулась, и – о, ужас! – в кромешной тьме повсюду снуют маленькие твари. Это их царство, а обреченные, словно оказавшись в кошмарном сне, окованные страхом, судорожно ища хоть какую-то надежду на спасение, кидались из стороны в сторону, сталкиваясь друг с другом, но только бы не с сатанидом. А кто уже был охвачен безумием – махал по сторонам своим оружием, убивая и раня других, оказавшихся рядом. Но разве можно было разобрать во тьме, где может быть лазейка для слабой надежды на спасение?.. Букашки валили наземь одного за другим, утаскивая во тьму и оставляя за собой лишь удаляющиеся крики ужаса бедолаг. Вот оно, слабый свет! Это показался туннель, который из-за этой истеричной кутерьмы испуганных тел не сразу был заметен. Те, кого еще не настигли сатаниды, ринулись в туннель. Среди них был и Даха, несясь со всей, что позволяли силы, прыти подальше от этого ужаса и крепко сжимая перед собой рукоять меча. В туннеле было светлее, но – лишь немногим, просто мрак сменился на сумерки. Даха видел перед собой несколько спин, удаляющихся вглубь, вот от них, как от маятников, он и старался не отстать. Но впереди туннель раздвоился, часть убежала в одну сторону, другая – в другую. Даха приостановился, не решаясь: какую ему сторону выбрать, а позади уже настигал чей-то крик. Даха обернулся – никого, а крик есть, но только снизу. Присмотрелся: мимо него с криками о помощи волоком пронеслось тело, его тащил сатанид. Тело скоро исчезло вдали, затихли и вопли о помощи. Наступила тишина. Мурашки пробежали по лысому затылку Дахи: он кожей почувствовал, что позади угроза. А позади действительно подкрадывался сатанид, тихо перебирая ножками; он присел, чтобы посильнее оттолкнуться для броска и, оттолкнувшись, бросился в сторону Дахи. Даха резко развернулся, крепко держа перед собой меч и выставив лезвие вертикально, – в него-то и угодило тельце кинувшейся букашки, раздвоившись об острие меча пополам. Спасенный перевел дыхание, успокоившись, прислушался к тишине, но услышал лишь громовое биение своего сердца. Понимая, что медлить нельзя, Даха побежал дальше. И, чем дальше он бежал, тем больше туннелей встречал, но выбирал любой, не разбираясь, и наугад несся дальше, лишь бы не останавливаться.

Тем временем в соборе все ждали появления первых выживших, если таковые будут. Нэа тоже ждала.

– Ты так сильно переживаешь? – спросил Йорик, давно заметив, что с Нэа творится что-то неладное.

– Просто интересно: как все это устроено, что у Голиафа какая-то связь с сатанидами? – ответила Нэа, всмотревшись в предводителя, безмолвно стоявшего на своем помосте.

– Не знаю… Наверное, эти сатаниды просто у него в плену: когда захочет, выпускает их на подобные зрелища, – предположил Йорик.

– И часто такие зрелища бывают?

– Лично я всего раз пятый вижу.

– И многие потом из того выхода появляются?

– Всегда по-разному… как-то раз вообще никто не выбрался!

И тут на арену выбежал один из испытуемых. Армада встретила его торжественными возгласами. Этот выбравшийся оказался одним из повинных пиратов, он поднял руки вверх, тяжело дыша, а после взвыл от счастья:

– Я жив, я жив, не дай Бог мне оказаться в этих пещерах еще раз!