Внеземной приёмыш

– Когда мой космолет взорвался, сгорая в огненной геенне, мои тлеющие останки пали на это скопление астероидов. Мы не можем позволить себе жить вечно, но продлевать свое существование мы способны. А здесь обитали эти безобидные существа, питающиеся лишь газовыми скоплениями, что приносит их планета, лучами местной звезды да микроэлементами, что внутри каждого астероида. Я их вскормил частью себя, подчинив их примитивные рефлексы своей воле и сделав их тем, чем они являются теперь. Потом на один из астероидов пал поверженный космолет, скрывающийся от властей. Там и был еле живой Голиаф. Подчинить его разум себе не составило никакого труда, как и вылечить. Его больной ненавистью и стремлением к величию рассудок послужил только на пользу, я даже помог ему создавать свою армию, силу, которую нужно держать при себе.

– Но ни один из пиратов не знает о сатанидах и…

– Сатаниды. Так этих тварей прозвали они сами из-за страха перед ними. Зато это помогает Голиафу держать свою армию в страхе, что и заставляет их повиноваться ему. А правды никто и не должен знать, существам неразумным она только мешает.

– Но это ведь не вся правда?..

– Ты о шарах.

– Используешь тела?

– Да, астероиды – это и есть моя сила, живые тела способны к выработке энергии, двигающей мои глыбы… но не только – они могут давать мощнейший резонанс, такой, что заглушает наше присутствие здесь.

– Значит, страх быть найденным, вот что движет…

– И он – тоже. Вглядись.

И тут вопросы-ответы перешли в иную фазу – показ. Нэа видела это своими глазами! Сатаниды собирали шары в большой пещере Обители, туда подлетал меньший транспортный астероид, куда и погружались все шары. Загрузившись, астероид покидал Обитель, осторожно пролетая мимо других глыб, куда работяги-сатаниды и сгружали шары. В пещерах этих глыб заботливыми сатанидами уже были приготовлены места. В них тварюшки располагали шары в определенной симметрии, связывая каждый из них нитью хитроумных сплетений, схожих с паутиной. Шары оживали, начинали пульсировать в один ритм друг с другом, вырабатывая энергию. Выработанная энергия уходила по нитям в заданном сатанидами направлении. Все работало, как сложный механизм, который превращал обычную глыбу в многофункциональный аппарат с необычными пассажирами на борту.

– Остается лишь поддерживать жизнь внутри шаров, но их тела так примитивны, что это не составляет особого труда. Тут каждый сатанид выполняет свое предназначение, они как одно целое со мной.

– Даже те, которых я по дороге проткнула мечом?

– Это ничтожная трата, несоизмеримая с той, что у меня есть.

– И эти камни смогут спасти вот эти остатки жизни?

– Это лучшее из того, что я смог себе позволить на этом конце света, эти глыбы в любой момент могут сорваться с места, покинув свою орбиту и став оружием в моих руках.

– А пираты?

– Они – лишь готовая энергия, на большее они не годятся. При реальной опасности с такой армией долго не продержаться.

– Значит, мой удел – тоже быть лишь телом внутри какого-нибудь шара… но тогда зачем мне нужно было все это знать?

– Потому, что ты не годишься для этих целей. Пойми, тебе также важно выжить, как и я этого хочу, но сейчас это невозможно объяснить.

– Почему?

– Время еще не пришло.

Контакт потерялся, слизь больше не желала разговаривать. Нэа тоже пришла в себя, вновь осознавая, где она, осматриваясь вокруг. Голиафа слизь отпустила, сняв с него свое влияние, он как будто очнулся после летаргического сна:

– Что?.. Что… Ты, Нэа? Что тут было?

– Мы просто разговаривали с твоим повелителем!

– Да?.. Зачем?

– Он рассказал, какой у него послушный и преданный слуга Голиаф… ну, и еще: я, пожалуй, пойду обратно в убежище.

– Ты будешь здесь! – проревел Голиаф, и сделал это уже не от себя – ему приказала слизь.

– Зачем?

– Во имя твоей же жизни!

– Спасибо, но я буду рядом, – ответила Нэа, обернувшись чтобы скрыться из тронного зала.

Но – о, ужас! – пещеры, которые выходили в зал, были переполнены сатанидами, как и все стены тронного зала. Букашки приближались к Нэа. Нэа обернулась к Голиафу, слизи. За это время слизь практически полностью впиталась в тело гиганта. Голиаф стал меняться на глазах: глаза загорелись алым светом, все мышцы тела наполнились еще большей силой, увеличиваясь на глазах, вены вздулись, обретая мерзкий темно-желтый оттенок, скулы выдвинулись, на голове появились острые шипы. Это был уже не человек-гигант, а иноземное существо с недоброжелательным поведением.

– Ты будешь со мной! – сухо проревел иноземец. Шагнув к Нэа, он схватил ее одной рукой за горло, приподняв от пола.