Внимание: неверный муж!

– Кто? – Андрей был в недоумении.

Вчерашним вечером Александра была очень холодна с ним, когда, чудом выклянчив у начальства отмену своего дежурства, он перезвонил ей. Припомнила для начала его отказ, потом сослалась на занятость и усталость и повесила трубку, не простившись по-человечески. Он готов был локти грызть от досады. Чем же ему теперь вечер занимать? И с дежурства отпросился, переставив его на первое мая. И Синюков как сквозь землю провалился, хотя обещал держать его в курсе дел, связанных с исчезновением Асиных мужчин.

Он снова перезвонил Александре и принялся унижаться и клянчить, на что последовало гробовое молчание, а потом она послала его… Послала классически и грубо, чего он никак от нее не ожидал. Андрей был деморализован и поспешил ретироваться домой. По дороге для чего-то зашел в ближайший кинотеатр и, купив билет, остался на последний сеанс. Фильм попался нудный до зубовной ломоты, но он упрямо отсидел до самых финальных титров. Потом пришел домой и из того же упрямства улегся спать. Сон к нему не шел, а настырно лезли воспоминания ночи предыдущей, поэтому Андрей долго ворочался и чертыхался, прыгая с бока на бок. Потом схватил с журнального столика первый попавшийся журнал, открыл его прямо посередине и начал читать. Проснулся он с ним же. Но не оттого, что солнце возвещало о начале нового дня, а оттого, что над самым его ухом на столике надсадно надрывался телефон.

Звонила Александра. Она выла и стенала, умоляя его приехать. Андрей взглянул на часы и почесал в затылке. Была половина пятого утра. Общественный транспорт еще не ходил, его личная машина без карбюратора загорала в автосервисе, а такси… Такси вызывать в его район было делом почти пропащим. Но он все же вызвал, клятвенно пообещав Александре приехать.

Такси явилось одновременно с первым троллейбусом, остановка которого была прямо под окнами Андрея. Но он не стал экономить – поехал все же на такси и уже через полчаса звонил в дверь Александры.

Она тотчас распахнула дверь и повисла на нем, причитая сквозь слезы. За его спиной загромыхала соседняя дверь, и высунувшая нос Нина Егоровна разразилась грубой бранью.

– Вы бы это, дамочка, попридержали язык! – возмутился Андрей, отстраняясь от Александры и разворачиваясь всем корпусом к скандалистке. – Не ровен час, прикусите.

– Вот как заговорили? А я вот сейчас милицию вызову, тогда и поговорим! – вызверилась та, вываливая на лестничную клетку прямо в ночной сорочке. – Визжит с утра до ночи, курва проклятая. Никакого покоя! Я вот сейчас милицию…

Андрей не дал ей договорить, достал из кармана удостоверение, с которым не расставался, распахнул его и, сунув соседке под нос, произнес зловеще:

– Я сам милиция! И если ты, тетка, сейчас же не захлопнешься, я закрою тебя суток на десять. А если Сашенька захочет привлечь тебя за оскорбление, то передам дело в суд.

Сашкина соседка испарилась с поразительной для ее возраста скоростью. Андрей зашел в квартиру Александры, захлопнул дверь. Привлек ее к себе и тут же потребовал:

– Рассказывай.

– А что рассказывать, что рассказывать… – всхлипнула та, вжимаясь в него. – Под утро встала в туалет, выглянула из окна во двор…

– Зачем?

– Привычка у меня такая! Выглянула и все! – вскинулась с обидой Сашка. – А машины-то Аськиной и нет… Я поначалу подумала, что, может, ее угнали. Коли мужики пропадают направо и налево, то уж что про машину говорить. Потом думаю, кому ее рухлядь нужна? Начала ей звонить – не отвечает. Ладно, думаю, могла телефон отключить. Поднялась к ней, а там никого! Она пропала, Андрюша! Она точно теперь пропала!

– Ну зачем так сразу драматично? – попытался утешить Сашу Андрей, сразу вспомнив о предостережениях Синюкова. – Может, она решила у родителей заночевать. Может, ее брат нашелся или еще что…

– Бра-ат! – скосорылила Сашка злобную гримасу и оттолкнула его от себя. – Какой к чертям брат, если теперь и Аська пропала! Да и не станет она у них никогда ночевать. Она мачеху люто ненавидит. А отцу простить не может, что он на ней женился почти сразу после смерти матери. Нет, она точно туда сунулась…

– Куда? – Андрей потащил руки из рукавов куртки, одновременно стаскивая с ног ботинки. Разрешения пройти ему теперь как бы было и не нужно.

– Куда, куда… Что ты такой непонятливый! – возмутилась Александра, плотнее запахиваясь в короткий халат, так как ей совсем не понравился последний взгляд криминалиста. У нее проблемы, а он на ее ноги засматривается. – Как тебя только в милиции держат? Все разжевать нужно и в рот положить… На Набережную, вот куда! Теперь я понимаю: она и меня отправила от себя с этой целью. Не захотела, чтобы я с ней туда совалась.

– Если честно, то Синюков так и думал. Только он предполагал, что вы обе туда сунетесь. Я кофе сварю? – Андрей вошел в Сашкину кухню и тут же споткнулся о громоздкий стул. – Черт, ну что за стулья…

– Нормальные стулья! – огрызнулась Александра, седлая один из них. – Вари кофе, а то у меня сейчас голова просто лопнет от страха… Так что там говорил твой бесполезный Синюков?

– Ты знаешь, когда вы уходили, он что-то такое собирался делать. А потом его куда-то срочно вызвали. И больше я его не видел. – Смолов кофейные зерна, Андрей засыпал их в кофеварку, залил водой и нажал кнопку. – Меня засунули на дежурство. Я тебе позвонил. Чувствую по тону, что ты недовольна. Ну и…

– Что?

Ей нравилось его смущение и то, что он оправдывается перед ней. Обычно мужчины так себя с ней не вели. Им больше по вкусу было повелевать, потому что доминирующее их число считало ее смазливой дурой. Андрей так не считал. Во всяком случае, ей очень хотелось верить в это.

– Я отпросился с дежурства. Перенесли мне его аж на Первое мая. – Андрей снял с крючков две чашки и поставил их на стол. – Я тебе позвонил. Дальше ты знаешь.

– А ты не волновался? Ну, что я могу вместе с Асей метнуться на эту самую Набережную? – насторожилась Александра, благодаря его кивком за кофе.

– Волновался, как же нет! Потому и просил тебя о свидании. Ну, а ты вела себя… – Андрей сел напротив и спрятал улыбку в чашке с кофе. – Помнишь, наверное.

Объяснение было так себе, на слабую троечку. Но все равно оно ей понравилось. Волновался же, чего ж еще. Ну, разозлился после того, как она его послала, а кто бы не разозлился! Опять же прилетел с утра пораньше, что тоже приятно…

Она завозилась на мягком сиденье. Снова вспомнила про Аську и снова запечалилась.

Что вот вытворяет, подруженька, а?! Куда умчалась? Где ее искать?

Звонить ее родителям Саша боялась. Если Аськи там нет, то мачеха точно попадет в кардиологию. Не мачеха, так Аськин отец. А рисковать его здоровьем Саше было стыдно, она его очень уважала.

– Так что будем делать, Андрюша? – снова обратилась она к примолкнувшему криминалисту.

– В каком смысле? – Он отставил от себя пустую чашку и с готовностью подскочил со стула. – Я готов делать что угодно, тем более с тобой.

– Со мной погоди. – Александра скромно потупила взор, оставшись довольна его энтузиазмом. – Давай звони своему Синюкову.

Синюков на звонки не отвечал. На работе его не было, что было закономерно, учитывая раннее утро. Домашний телефон его тоже молчал. В дежурной части о его местопребывании ничего не знали. А номера его мобильного у Андрея не было.

– Что же нам делать?! – стенала Александра, нарезая круги по квартире и заламывая от отчаяния руки. – Это просто замкнутый круг какой-то.

Они совещались, ломали головы, строя предположения, спорили и снова совещались, но дело с мертвой точки не сдвигалось. Кончилось все тем, что Сашка, вдоволь наревевшись, уснула, уложив свою красивую голову Андрею на колени.

Через час она открыла глаза, потянулась, зевнула, подняла взгляд на Андрея и несколько мгновений изумленно моргала, старательно вспоминая, что он тут делает. Потом охнула, ахнула, подскочила с места. Снова запахнула халат на груди, который самым странным образом оказался развязанным, и, разведя руками, проговорила:

– Придется все же ехать к Ванькиным родителям. Мы не имеем права скрывать от них информацию. Мамаша у него крутая. Хаустов этот на ее фирме охранником работает. Пускай берет его за жабры и все такое…

«Все такое» обоим виделось смутно, но к Ванькиным родителям они поехали в полном мире и согласии. Вылезая из такси у шлагбаума, Александра запоздало поинтересовалась:

– А тебе на работу не нужно сейчас? А то я как бы злоупотребляю.

– Ничего, скажу, что ездил знакомиться с будущей тещей, – утешил ее Андрей и пошлепал чуть ниже поясницы. – Только разве ты пойдешь за меня замуж? Зарплата криминалиста, мягко говоря, не соответствует уровню такой женщины.

– А какой у меня уровень? – кокетливо поинтересовалась Александра, останавливаясь возле будки охранника и предъявляя ему паспорт.

– Недосягаемо высокий, – печально констатировал Андрей и вошел следом за Сашкой в подъезд. – Слушай, а что говорить будем?

– Правду, только правду и ничего кроме правды…

Сашкина правда сразила родителей наповал. Мачеха застонала и упала ничком на диван. Отец страшно побледнел, одной рукой схватился за сердце, а второй за стену, пытаясь удержаться на ногах. В комнате повисла жуткая тишина, нарушаемая монотонным шелестом плавающей секундной стрелки настенных часов.

– Что все это значит?! – плаксиво произнес Константин Иванович и начал оседать на пол. – Асенька, девочка… Куда она-то могла подеваться? Она же звонила мне еще вчера… И Ваня… Он так и не появился и не позвонил…

Десятки раз Андрей видел такую картину или подобную ей. И всякий раз сердце его сжималось от жалости к бедным людям, на которых беда наваливалась, неотвратимо подминая их под себя своей чудовищной неотвратимостью. Он старался не обращать внимания, уходил со своими химикатами и кисточками куда-нибудь подальше, но стоны и крики достигали его ушей и здорово задевали за живое. Так ведь там были совершенно чужие ему люди, а тут… А тут Сашка обревелась так, что стала на себя непохожа. И тонкая интеллигентная женщина, мгновенно ставшая ему симпатичной, вдруг завыла пронзительно и тонко, как простая деревенская баба. И Асин отец… На него вообще было невозможно смотреть. Его беда не укладывалась ни в одну формулу, которых он знал, наверное, несколько сотен…

– Усади их и дай им успокоительного, – обратился он к Сашке, которой и самой бы не мешало что-нибудь принять. – Я снова попытаюсь разыскать Синюкова. А вам… – тут он обратился к Ванькиной матери, – все же нужно позвонить на фирму и отдать какие-то распоряжения насчет Хаустова.

– Какие распоряжения? – Женщина мгновенно прекратила плач, выпрямилась, сидя на диване и часто заморгала.

– Для начала узнайте, не его ли сегодня смена. И если он на службе, пускай ваши сотрудники его задержат как-то. У милиции к нему ничего нет. А у вас… у вас полное право подозревать его и разобраться в частном порядке. Может, это и не совсем законно, но надо же хоть что-то делать!

Проникновенная речь Андрея заставила ее собраться. Женщина сорвалась с дивана и четким шагом удалилась в свой будуар. Дверь она прикрывать не стала, поэтому все было хорошо видно и слышно. Разговаривала она долго и сразу с несколькими людьми, Андрей насчитал пятерых. Вопросы и распоряжения были односложными и конструктивными, и он вторично зауважал ее. Дамочка нашла в себе силы собраться, что нельзя было сказать о ее муже. Константина Ивановича обхаживала Саша. Довела его до дивана, бережно усадила среди множества подушек. Тут же влила ему в рот полстакана какой-то вонючей дряни и дала стакан сока, запить. Константин Иванович подчинялся безропотно, совсем, казалось, выпав из реальности.

Андрей продолжал мучить свой мобильный, пытаясь достать Синюкова. Но телефон его по-прежнему молчал…

– Хаустов должен был заступить сегодня утром. – В гостиной появилась Асина мачеха и, обхватив себя руками, печально констатировала: – Видимо, что-то почувствовал и удрал. Либо… либо он совсем ни при чем и просто заболел или напился. Такое с ним случалось и прежде. Я что-то не очень понимаю, вы подозреваете его в связи с моим сыном?

– Лично я не склонен подозревать никого и ни в чем, – ответил Андрей, снова набирая номер родной дежурной части. – Для этого у меня нет никаких оснований. Алло! Алло, Василий Егорович, Синюков не объявлялся? Да? А где он сейчас? Рядом? Дайте ему трубочку, пожалуйста. Это очень важно…

Голос Синюкова был мрачен. Подозревая самое страшное, Андрей вышел из гостиной, закрыл за собой дверь и какое-то время был недосягаем ни для хозяев, ни для Саши. Она порывалась было высколь-знуть за ним следом, но Константин Иванович крепко держался за нее, как утопающий за соломинку, и умоляюще просил:

– Не уходите, Сашенька, я прошу вас…

Ожидание было выматывающим. Они слышали неразборчивые реплики, пытались к ним прислушаться и уловить смысл, но буквально все мешало. И стрелка вдруг стала слишком громко ползать по циферблату. И паркет под ногами с чего-то захрустел, а обивка мебели так и вовсе вела себя непристойно, поскрипывая кожей, будто всем назло. Разобрать они ничего не сумели, поэтому, когда Андрей распахнул дверь и вошел в гостиную заметно побледневшим, у всех троих вырвался лишь один возглас:

– Ну?

– Они их нашли, – ответил он, бросил на Александру затравленный взгляд, тут же спрятал его между книжных полок и заспешил с продолжением: – Подробностей я не знаю… Сказали, что они в больнице на Пировой. Нужно туда ехать.

– Они… – Константин Иванович судорожно ухватился обеими руками за горло, дико вытаращив глаза. – Они живы?

– Да, – неуверенно ответил Андрей.

Он не стал добавлять, что Синюков считает, будто положение ужасное. Да и про исчезнувшего Хаустова тоже ничего не сказал. Считается, что он может быть в запое, пусть будет так. Кстати, про пропавшего мужа Аси так и не стало ничего известно. Но о нем, кажется, никто в этом доме не беспокоился, поэтому Андрей счел уместным лишь добавить:

– Собирайтесь. Такси я уже вызвал…