Внимание: неверный муж!

Она распахнула глаза, сощурилась от острого луча солнца, пробившегося сквозь неплотно сдвинутые шторы, и уже окончательно убедилась: Леньки нет. Он самым невероятным и самым подлым образом смылся. Причем смылся не только из их кровати, но и из квартиры. Она почти никогда не ошибалась и почти всегда чувствовала его отсутствие в доме. Это ее знание трудно было объяснить, это было что-то запредельное, чему найти причину не могла и она сама.

– Лень! – громко крикнула Ася, все еще не теряя надежду. – Ты дома?

Откуда бы ему взяться, раз его нет…

Гадина! Воспользовался тем, что она спит, и удрал. Зачем? Неужели так тяжело было разбудить и постараться как-то объяснить! Она бы поняла. Она же все всегда понимает и принимает. Да мог бы, собственно, и без объяснений обойтись. Просто сказал бы, что уходит. А так, по-подлому, не прощаясь… И это после вчерашнего вечера! После того, как был предупредителен и обходителен, невзирая на собственное увечье, – Асенька то, Асенька это… Она поплыла, как последняя дура, и даже начала верить во что-то доброе и светлое. А он просто встал пораньше и тю-тю, поминай как звали. Мог бы хоть записку написать перед уходом, скотина. А кстати…

Ася свесила ноги с кровати, поболтала босыми ступнями, хмуро и бездумно разглядывая обтрепавшуюся от частых стирок кромку пижамных штанов. Потом вытащила из-под кровати тапки, вдвинув в них ноги, и, по-старушечьи шаркая, поплелась в прихожую. Иногда, в самые славные времена, Ленька оставлял на зеркале записку. Подсовывал под зеркальную закрепку лаконичное «Я по делам» или «Я на службе». Асе вдруг захотелось поверить в то, что сегодня он сделает так же. Не сделал…

Мало того, что отсутствовало всякое объяснение его бегства, так еще входная дверь оказалась настежь распахнутой! И еще плетеная китайская циновка, что по обыкновению лежала у порога, была отброшена к самой кухне. И ее ботинки, вчера аккуратно поставленные ею под вешалкой, валялись в разных углах прихожей. И это еще не все, не весь перечень воскресных сюрпризов, представших ей на обозрение. Выключатель слева от двери был вывернут из своего гнезда с корнем. Нижний край зеркала, где она так надеялась найти письменное Ленькино объяснение, был отколот и валялся теперь на полу, раздавленный чьими-то безжалостными ботинками на сотню мерцающих амальгамой осколков.

– Что за черт… – прошептала Ася, почти физически ощущая свою бледность. – Что опять за черт?!

Она заметалась по квартире, по ходу соображая, что и как могло пропасть. Распахнутая настежь дверь и исчезнувший муж теперь уже недвусмысленно намекали на вражеское вторжение. И это дважды за сутки!

Ася выдвигала и задвигала ящики комода, тумбочек, шкафов. Хлопала дверцами кладовок, антресолей и кухонной мебели. В ванной комнате тоже все проверила. Там все оказалось на месте, так что заподозрить Леньку в преднамеренном бегстве было нельзя. Уж в любом случае зубную щетку он бы взял непременно.

Через десять минут суматошных метаний Ася поняла, что единственно ценная пропажа – это ее муж. Все было в целости и сохранности, кроме него. Выходит, вчерашний злоумышленник, не удовлетворившись недоделанной работой, вернулся ее завершить. Почему же он не убил Леньку прямо на пороге, если вернулся продублировать свое вчерашнее нападение? Или он вернулся совсем с другой целью, с целью похищения?

Растерянно разглядывая следы погрома в прихожей, Ася вдруг вполне отчетливо и совершенно ясно поняла, что ровным счетом в этом деле ничего не понимает.

Кому понадобилось похищать ее мужа? Зачем? Если вчерашнее нападение на него имело целью отомстить за измену, то похищение как-то не укладывается в эту схему. Да и Ванька, коли он пока оставался единственным претендентом на роль подозреваемого, не стал бы вламываться в их дом воскресным утром и похищать ее Леньку. Тут что-то еще… Что-то и кто-то… И опять Асе некстати вспомнилась темная «восьмерка» со стоянки. Ну почему бы ей не запомнить ее номер?..

Ася только-только успела запереть дверь и взяться за свои ботинки, как в квартиру позвонили. Она прильнула к глазку и с облегчением вздохнула – на площадке топталась дворничиха Соня.

– Здравствуйте, Соня, – поздоровалась с ней Ася любезно и попыталась улыбнуться. – Что-то не так?

За все время проживания в этом доме Соня звонила в их дверь трижды. Пару раз, чтобы Ася переставила машину на другое место: там, где она обычно стояла, срочно требовалось подмести. И еще один раз Соня пришла из-за того, что какие-то хулиганы намеренно стучали по колесам, из-за чего сигнализация верещала на весь квартал.

– Здрасте, – буркнула дворничиха и двинула на Асю огромной грудью. – Мужик твой дома?

– А? Что, простите? Я не совсем… – Вот уж точно: когда человеку нечего сказать, он начинает нести всякий вздорный лепет, вроде того, который сейчас исторгался из Аси. Но ей и вправду нечего было сказать дворничихе.

– Вот ведь народ… – Соня плавно шевельнула губами, вполне отчетливо выговаривая обиходное ругательство. – Я же спросила: Леонид твой дома? Непонятно разве?