Вниз и влево (СИ)

— Теперь бежим! — приказала Эльза, — Руки не отпускать!

И они кинулись прочь из поместья со всех ног.

…Наверху бушевал пожар. Отто, который сумел спастись из пламени, успел еще и отдать приказ Лотте по «специальной связи». Она должна была направить в поместье группу поддержки, увеличить мощность «Машины Внушения» и накрыть два квадратных километра вокруг поместья приказом: «НЕ ДВИГАТЬСЯ!» до их прибытия. Лотта все исполнила. Но до этого Эльза отключила ловушку, поэтому защитные шлемы перестали работать, и особые возможности Отто — тоже. Он свалился, где стоял, пораженный приказом Машины, — как и остальные, кроме троих беглецов.

Да, Отто снова утратил инициативу, — и, кстати, Пирамиду Колесницы больше ничто не сдерживало.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ, в которой Эльза слушает историю Тадеуша

Эльза бежала, задыхаясь и держась за руку Тадеуша, потому что без «демонического зрения» была слепа. Демон ее обретался неизвестно где. Она ведь отключила «Третий Глаз», чтобы подставить Отто под его же удар, догадавшись, как тот будет действовать. К тому же, иначе он и сам бы отключил ее от установки, как только пожар позволил бы, а потом вновь заполучил бы Эльзу с помощью Лотты.

…Они нашли и отвязали лодку, Тадеуш быстро повел ее вдоль берега. Эльза чуть касалась его ноги своей, чтобы талисман хранил его, а руку положила на плечо другого бывшего подопытного. Они покинули Вену; дальше начинались леса. Там второй из подопытных тихо спрыгнул в воду, сказав, что ему так сподручнее, и поплыл к берегу.

— Куда теперь? — спросил, налегая на весла, Тадеуш.

— В Виндульгсмауэр. Это ниже по течению, знаешь?

— Да уж помню как-нибудь, — усмехнулся Тадеуш. Он вдруг бросил весла и сгреб ее в охапку, — Эльза!..

Радость встречи на несколько мгновений затмила для обоих все — даже то, что случилось в лаборатории. Но эйфория быстро оставила Эльзу. Гибель Вальтера встала у нее перед глазами со всей ее неотменимостью. И еще она предвидела, чем закончится их с Тадеушем разговор…

Он снова сел, но не взялся за весла. Лодку несло течением — прямо в закат, к огромному гаснущему солнцу. Тянуло сыростью, холодом ранней осени.

— Выходит, я тебе жизнью обязан, — улыбнулся Тадеуш, — Я с самого начала не верил, что ты проведешь этот жуткий опыт. Тебя заставляли это делать, да? Но как…

— Подожди, Тадеуш, — прервала его Эльза, — Я клянусь, что отвечу тебе на все, — но позволь мне расспросить тебя первой! Это очень важно, клянусь. Знаешь ли ты, что мой дед погиб?

— Да, — грустно сказал Тадеуш, — Узнал об этом, когда вернулся из Америки… Я его видел единственный раз, но он был очень хорошим, Эльза. Правда, я тогда не понял, зачем он устроил эти похороны…

— Нет, об этом тоже позже. Расскажи с самого начала. Откуда у тебя медальон, что ты делал все это время, почему ты оказался на месте покушения на моего деда, как тебя угораздило узнать про эту проклятую могилу и рассказать ему?

— Так… — Тадеуш собрался с мыслями, затрагивая непростую тему, — Ну, медальон я выловил из той речки. А раз уж выловил — то взял и надел… Знаешь, долго не мог я до конца простить тебя. Не укладывалось у меня в голове, что из дружеского чувства ты могла сделать такую вещь, и что я этого раньше не видел. Но понял я, что все-таки по тебе скучаю, несмотря на это все. А потом стали говорить, что ты сошла с ума. Тут я возьми и подумай: это, наверное, от горя, что я выбросил твой медальон. И так мне стало жаль тебя, что я отбросил сомнения. Нырял целую неделю, но медальон нашел. После этого решил я и тебя найти — и, представь, не смог! Всю Австрию исколесил, с Германией в придачу: то на день опоздаю, то на полдня! Приду в очередную гостиницу, где ты должна быть — а ты уже съехала, оказывается. Да еще все портье меня расспрашивают, глазами сверлят. Что, думаю, за напасть? Ну, и решился я тогда бросить эти разъезды, а пойти прямо к твоему деду. Хоть я и не был с ним знаком, но говорили о нем с уважением. Это тоже оказалось сложно, очень уж он был занятой. Но я облюбовал кафе неподалеку от военного министерства, где он бывал. Думал: тут я его точно дождусь. И вот в тот самый день я добрался до места через подземный ход…

— Стой. Почему через подземный ход?

— Хах!.. — улыбка осветила его лицо, — Ну, ты ведь знаешь, я с детства увлекался подземельями, сокровищами, археологией и всем подобным. Мы и с тобой в эти подземелья забирались, помнишь? А потом я их очень неплохо изучил: там катакомбы, начиная от древнеримских, а то и постарше… И порой, если мне в Вене нужно было куда-нибудь попасть, я шел через них. Так выходило короче… Хотя, если честно, в тот день была еще одна причина. Мне все казалось, что кто-то ходит за мною. Я весь извертелся, пытаясь понять, кто — и ничего не выходило у меня. Вроде бы, никого и нет — а чувствую на себе чье-то внимание… И до того мне это надоело, что решил я идти катакомбами. Пусть там поплутают, думаю.