Вниз по реке

– Дженис с Мириам прилетели из Колорадо вечером перед нападением на Грейс. Остановились переночевать в отеле в центре Шарлотта. Утром приехал Джордж и провел весь день с Дженис…

– Он возил меня по магазинам, – перебила та.

– А Мириам осталась.

– В отеле, – добавила Дженис.

Я покачал головой.

– За два часа до нападения на Грейс она взяла напрокат машину. Зеленый «Таурус». Номерной знак «ZXF-838». Полиция тоже в курсе.

– Что ты этим хочешь сказать? – спросил мой отец.

– Хочу сказать, что она была все еще зла из-за Дэнни. У нее было восемнадцать дней, чтобы думать о Грейс и Дэнни, о том, что они были вместе, о том, как Дэнни бросил ее ради Грейс… Хочу сказать, что она была еще полна злобы из-за всего этого.

– Я не… – Он не договорил, и я закончил свою мысль:

– Через два часа после того, как Мириам арендовала машину, кто-то вышел из-за деревьев и избил Грейс дубинкой.

Отец посмотрел на открытку, потом на меня. Дженис крепко вцепилась ему в руку – мне показалось, чуть ли не до крови.

– Но как же перстень Дэнни? Записка?..

– Перстень Мириам наверняка прихватила с собой, когда убила Дэнни. Она могла оставить его при Грейс в виде какого-то странного послания. Или, может, как и в случае с запиской, просто заметала следы, скрывая истинную природу нападения на Грейс. Перстень наводил на мысли, что в нападении замешан Дэнни – что он до сих пор жив. Если б никто на это не купился, если б тело Дэнни нашли, тогда вступила бы в дело записка – навела бы на людей, имеющих участки на реке. Думаю, это была просто попытка увести в сторону. То, чему она научилась, наблюдая за своей матерью.

Мой отец посмотрел на свою жену.

– Мне очень жаль, – сказал я.

Он подхватил открытку, и наши глаза встретились. Попытался что-то сказать, но сдался, когда ничего не вышло. Дженис потянула отца за рукав. Он последний раз глянул на нее, потом развернулся, как самый настоящий старик, и вышел. Дженис понурив голову поплелась вслед за ним.

Я дождался, пока стихнет звук их шагов, а потом потянулся к кнопке морфиновой помпы. Нажал на нее – и меня тут же затопило приятным теплом. Я держал палец на кнопке, даже когда поток морфина иссяк.

Глаза подернулись мутной дымкой.

Отпущенная кнопка громко щелкнула в пустой палате.

* * *

Робин вернулась, когда солнце уже скрылось за горизонтом. Поцеловала меня и спросила, как все проходит. Я все ей рассказал, и она долго хранила молчание. Потом откинула крышку телефона и сделала несколько звонков.

– Он не звонил, – наконец сообщила Робин. – Ни в отдел полиции Солсбери. Ни в службу шерифа.

– Вполне мог и не звонить.

– Тебя это устраивает?

– Теперь уже и не знаю. Мне ненавистно думать, как поступила со мной Дженис, но Мириам была ее дочерью. Она делала то, что, как ей казалось, она должна сделать.

– Шутишь?

– У меня никогда не было своего ребенка, так что могу лишь предполагать, но я бы запросто соврал ради Грейс. Соврал бы ради тебя. Еще похуже что-нибудь сделал, если б понадобилось.

– Умеешь ты говорить всякие приятные вещи… – Робин вытянулась на кровати рядом со мной, положила голову на подушку рядом с моей.

– Так как насчет Нью-Йорка? – сказал я.

– Пока об этом не спрашивай.

– Я думал, ты уже сделала выбор.

– Сделала. Но это не означает, что отныне ты можешь принимать решения за двоих. – Она попыталась подать это легко.

– Я и вправду не могу здесь оставаться, – сказал я.

Ее голова повернулась на подушке.

– Лучше спроси меня про Долфа.

– Рассказывай.

– Окружной прокурор готов снять обвинения. Большинство людей считает, что ему просто ничего другого не остается. Это лишь вопрос времени.

– Скоро?

– Может, и завтра.

Я подумал про Долфа, представил, как тот поднимает лицо к солнцу, выходя на свободу.

– Ты еще не виделся с Грейс? – спросила Робин.

– Она все еще в реанимации, посещение ограничено. Но это ничего. Я еще не готов.

– Ты готов выяснять отношения со своим отцом и Дженис, но колеблешься поговорить с Грейс? Что-то я не понимаю…

– Ей нужно время, чтобы все это уложилось у нее в голове. А потом, это тяжело.

– Почему?

– С Грейс у меня есть что терять. А с отцом терять уже нечего.

Она каменно застыла рядом со мной.

– Что? – спросил я.

– Не так давно я сказала бы то же самое про тебя.

– Это не то же самое.

Робин перевернулась на бок.

– Жизнь коротка, Адам. В нашей жизни появляется не так много людей, которые нам действительно дороги. Мы должны делать все, что только ни потребуется, чтобы сохранить то, что имеем.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Хочу сказать, что все мы делаем ошибки.

Мы лежали в темнеющей палате, и в какой-то момент я задремал. Ее голос заставил меня вздрогнуть:

– Почему Мириам согласилась выйти замуж за Джорджа Толлмэна?

– Я говорил с ним утром. Он в довольно растрепанных чувствах. Я спросил его, как это произошло. Джордж был влюблен в нее уже много лет. Они как бы встречались, но Мириам так и не говорила «да». Она позвонила ему за день до того, как уехать в Колорадо. Велела ему спросить еще раз, и сказала, что согласна, прямо вот так, на ровном месте. Он уже приготовил кольцо.