Вниз по реке к морю

Офис Антробуса обставлен был мебелью из темного дерева, обитой темно-синей тканью. На полках стояли только книги в твердых переплетах, компьютера и вовсе не наблюдалось. У обширного стола из красного дерева располагались на некотором расстоянии друг от друга два роскошных обитых стула. Они были чуть повернуты друг к другу, как два старых приятеля за рюмкой коньяка во время задушевной беседы.

– Садитесь, – велел хозяин.

Я сделал, как сказали.

Тогда он уселся сам, возложил руки на массивные подлокотники с резными когтями и фыркнул.

– Вы говорите про Марс, а весь ваш вид – это фарс, – начал он. – Вы явно родились в Америке, но оставили себе фамилию Бородач, а значит, у вас хорошее чувство юмора.

– Благодарю вас, мистер Антробус. Просто большую часть времени я прячусь… даже от глаз простых обывателей.

– Как и сейчас.

– Я пришел к вам поделиться разведданными и, возможно, предложить небольшой совместный бизнес, – сказал человек, которым я притворялся.

– Мне нравится слово разведданные, – заявил Антробус. – Даже дурак сможет доставить разведданные, если они правильно сформулированы.

Я снова почувствовал биение сердца. Этот всемогущий человек пугал меня. Он словно сошел со страниц старой книги, написанной, чтобы пугать детей и объяснить им, как в действительности устроен мир.

– Я – частный агент, который работает на тех, кому следует оставаться в тени, – проговорил я. – Меня нанял некто, кто представляет интересы Стюарта Брауна. Нанял для сбора информации о человеке по имени Уильям Джеймс Мармот, предпочтительно компрометирующей.

На этом мужской разговор прервался. Антробус принялся изучать меня своими узкими глазами, а потом едва заметно кивнул.

– С какой целью? – спросил он, когда сам мой вопрос уже практически забылся.

– Он сказал, что Мармот на него давит и ему нужен ответный рычаг давления.

– Какого рода рычаг?

– Этого я не знаю. Я нашел человека по имени Поукер, которому известен человек, тоже утверждающий, что Мармот работает на вас.

– Человек, который знает человека, который знает обо мне?

– Так оно и бывает в моем деле.

Выдержав существенную паузу, Антробус продолжил:

– Значит, вы пришли сюда только потому, что один человек сказал вам, что ему сказал другой, что тот, за кем вы охотитесь, может быть как-то связан со мной?

– Я хотел убедиться, вправду ли вы такой серьезный человек, как я слыхал.

– И что скажете?

Я улыбнулся, мельком подумав, как это может смотреться на моем новом лице.

– Если мы с вами сумеем прийти к соглашению, мне не придется больше никого преследовать.

– Вы же сказали, что вас нанял некто, представляющий Брауна, – парировал тот.

Я кивнул без улыбки.

– И кто же?

– Некто, называющий себя Кудрявым.

– Кудрявый Бородач? – скаламбурил он.

Я снова сдержал улыбку. Человека часто можно опознать по мимике, когда он улыбается.

– И чего же вы хотите, мистер Бородач?

– Шесть тысяч долларов наличными, и я отстану от Мармота.

– Это не деловой подход, – заметил Антробус.

– Так я к вам не на работу нанимаюсь.

Антробус зашелся от смеха.

– Итак, значит, сделка? – спросил я.

Глава 24

В это время года к пяти вечера солнце уже садилось. Паром мерно плыл сквозь сумерки к причалу Святого Георга. Я в своем дутом плаще стоял на носу, наслаждаясь резким ветром и размышляя, что неплохо нынче потрудился, чтобы сбить преследователей со следа.

В этот день я убил человека. И от этого вокруг меня вился аморальный душок. В нагрудном кармане лежало шестьдесят шесть стодолларовых банкнот, наилучшее доказательство того, что Стюарт Браун рано или поздно все-таки заключит со мною сделку. Если, конечно, останется жив.

На почти безлюдную палубу вышел невысокий широкоплечий человек, посмотрел на меня с минуту, затем отвернулся.

Может, я был похож на кого-то ему знакомого?

На причале Святого Георга я сделал платный телефонный звонок, потом сел на транзитный поезд, устроился в конце центрального вагона и стал смотреть назад, сам удивляясь, что чувствую себя так спокойно. Жизнь сыпалась на меня как зерно, наполняющее пустое хранилище, но я упорно карабкался наверх, пользуясь чудесами современной техники. Жизнь напоминала тигра, затаившегося в засаде, настоящее чудо, только вот никто вокруг отчего-то не оценил этого.

Затем дверь в дальнем конце вагона открылась, и вошел тот невысокий крепыш, что так пристально глядел на меня на пароме. Он был в джинсах и кедах, коричневом шерстяном свитере и свободной зеленой толстовке с откинутым капюшоном.

Увидев меня, он целеустремленно приблизился к моему трону раздумий.

Остановившись шагах в трех, он заявил:

– Ты тот ниггер, которого зовут Кьюболл.

Люди вокруг расползлись в стороны, остался только пожилой джентльмен, сидящий прямо через проход от меня. Он был светлокожим, а одет в темно-синий бушлат, черные рабочие ботинки и штаны.

Я отметил храброго старика мельком, несколько шокированный лексиконом невысокого незнакомца.

Попытался припомнить, когда вообще меня в последний раз называли ниггером. Даже мои чернокожие знакомые мужского пола по большей части давным-давно оставили такую брань.