Вниз по темной реке

Том не был моим «близким другом», как я напел Харперу, — скорее, хорошим знакомым, да и «Фалкон» весьма отличался от других изданий, вечно рыщущих в поисках скандальных фактов. Особо в этом смысле выделялись «Бикон» и «Рейнольдс» — вот кто со злорадством представлял нас неуклюжим сбродом. Том обладал отличным слогом, был умен, бесстрашен и тверд. Любой факт он проверял дважды, свои источники держал в секрете и, в отличие от Фишела, не давал ходу информации, когда я объяснял ему, почему с публикацией следует подождать. Впервые мы встретились, когда я служил еще в речной полиции. Том тогда не проявил должной осторожности, задавая кому попало острые вопросы о портовых рабочих и профсоюзах. В итоге его деятельность завершилась парой сломанных ребер и размозженной фалангой пальца. Я рассказал ему о людях, которых лучше избегать, и репортер внял моим советам.

Но как он догадался сегодня приехать на Денмарк-стрит? Услышал свистки констебля? Или удачно проходил с утра мимо штаба речной полиции? Том был ранней пташкой — это я знал точно.

Флинн, сунув руки в карманы, подошел ко мне. Он был на голову ниже меня, но крепок и широк в плечах. Яркие зеленые глаза на круглом лице с маленьким носом могли быть жесткими, словно лед. У Тома наметилась лысина, которую он старательно прятал под шляпой.

— Привет, Том!

— Здравствуйте, инспектор Корраван.

Газетчик криво ухмыльнулся — иронически и с легким намеком в глазах, словно мы поняли друг друга без слов. Наверное, так оно и было. По большому счету занимались мы одним и тем же — искали объяснения происходящим событиям, только с разными целями.

— Что вас сюда привело? — осведомился я.

— Видел причалившую к пирсу лодку, — прищурился он. — Видел, как оттуда выносили женщину. «Денмарк-стрит» — ближайший к отделу речной полиции госпиталь.

В логике ему не откажешь…

Я направился к дверям, и Том спросил, припустив за мной:

— Кто она?

— Пока не знаем.

— Где ее обнаружили?

— Ниже по течению, у доков, — ответил я, взявшись за ручку.

— Интересно, каким ветром вас занесло на Уоппинг-стрит? — искоса глянул на меня Том.

Я промолчал, и газетчик поинтересовался, указав подбородком на больничный коридор:

— Блэр там?

В ответ на мой кивок Том поморщился. Блэра он недолюбливал.

— Том, я знаю, что вам нужно написать хотя бы пару строк. И все же: можно пока не упоминать, что пострадавшая жива? Расскажу вам все, как только смогу. — Я сделал паузу. — Вы будете первым, кто узнает, что к чему.

— Не советую тянуть долго, инспектор Корраван, — поджал губы репортер.

— Не буду, — пообещал я.

Он надвинул шляпу и вышел во двор, я же двинулся на поиски Блэра. Завидев меня в фойе, тот насупился, и на этот раз я не стал скрывать раздражение:

— Винсент наверняка захочет быть в курсе событий. Кстати, снаружи бродит Том Флинн. Он видел, как лодка подплыла к пирсу, однако дал мне обещание не рассказывать о подробностях.

По сути, я сделал Блэру одолжение, о котором он не мог попросить Тома сам. Бывший шеф буркнул под нос «спасибо» и добавил:

— Придется подождать, пока ее не устроят.

Наконец к нам вышла молодая темноволосая сестра.

— Пойдемте.

Мы поспешили за ней, миновав несколько переполненных пациентами палат, и наконец попали в большую комнату, разделенную на несколько частей серыми ширмами. В дальнем от нас конце стоял доктор, на ходу делая пометки в истории болезни. Раздвинув ширмы, к нам вышла дородная медицинская сестра. Увидев Блэра, сделавшего шаг вперед, женщина твердо заявила:

— Она пока не в состоянии принимать посетителей. Полицейских — тем более.

Блэр напрягся, явно ожидая весомых доводов от меня — молодого и куда менее внушительного сотрудника полиции. В прежнюю роль удалось войти легко — словно заступил на один из старых, хорошо изученных маршрутов патрулирования. Блэр направился к доктору, а я извиняющимся тоном заговорил с медсестрой:

— Мы здесь, чтобы ее защитить. Впрочем, не буду скрывать: опасность может угрожать и вам тоже.

— Мне? — Женщина слегка потеряла уверенность.

— Не исключено, что преступник постарается напасть на свою жертву еще раз. И… — заколебался я, — тот, кто попытается ему помешать, подвергнется опасности.

Медсестра тяжело выдохнула, заставив приподняться накрахмаленную белую накидку.

— Вы и в самом деле считаете, что он осмелится последовать за этой женщиной сюда, в госпиталь?

— Честно говоря — не знаю. Надеюсь, что нет. Однако, если вам не сложно поставить стул перед ширмой, мы отрядим сюда дежурного констебля. Он останется здесь, пока женщину не выпишут. Разрешите нам организовать дежурство?

Она кивнула.

— Кстати, я — главная сестра. Моя фамилия — Хейз.

— Прошу вас никому не сообщать имя пациентки.

— Понимаю. В любом случае мы его пока, к сожалению, не знаем.

— Частенько люди считают, что от нас одни неудобства, — пробормотал я, записывая имя сестры в блокнот, и она грустно улыбнулась.

— Знаете, многие не верят, что их может коснуться зло. Нам-то об этом известно куда больше.