Вниз по великой реке

– Паводок пошел на спад! – хором воскликнули мы.

У нас сразу полегчало на душе. Все-таки мы не пропустили из-за Танамила тот день, когда пора разводить костер для Единого.

– Ну надо ж было Робин заболеть именно сейчас! – простонал Утенок.

– Тут неподалеку варвары, – сообщила я. – Можно ли при них разводить костер? Я вытащила из воды какого-то пацаненка.

– Ничего не поделаешь, – буркнул Хэрн и вздернул голову – он всегда так делает, когда принимает решение. – Я не позволю никаким варварам, волшебники они или нет, вмешиваться в дела Единого. Давайте собирать дрова.

Для Единого разводят особенный костер. Его следует разжигать от огня, взятого из нашего очага. Обычно мы делали это за домом, на берегу Реки. И теперь я, дрожа и шлепая к нашему лагерю, от души надеялась, что Бессмертному не покажется слишком странным, что сейчас мы запалим для него костер на этом несчастном островке. Мы всегда устраивали праздник, но я понимала, что нынче нам не до веселья.

А потом увидела Робин.

Сестре стало хуже. Она дрожала – совсем как я, – но при этом сбросила с себя одеяла и бо́льшую часть одежды. Робин сказала, что ей очень жарко.

– Страшно пить хочется! – пожаловалась она.

Я дала ей напиться и снова укрыла одеялами. Одежду Робин надевать не стала. Она отбросила ее в сторону, и на ней уже умостились кошки.

– Ну, раз ты не хочешь одеваться, я сама ее надену, а то моя вся мокрая.

Я настолько продрогла, что у меня просто не было сил лезть в лодку, копаться в тюках и выискивать там свою запасную одежду. Так что я быстро натянула нижнюю рубашку Робин и ту кошмарную синюю юбку. Моя накидка, ясное дело, осталась сухой, как и башмаки, и я их надела. Кошки подошли и снова расселись на юбке, прямо у меня на коленях, помогли мне согреться. Но Робин продолжала дрожать и выглядела еще ужаснее, чем раньше.

– Что-то я совсем разболелась.

– У тебя опять речная лихорадка. Это скоро пройдет.

– А где мальчишки? – заволновалась Робин.

– Гулл в лодке. Хэрн и Утенок собирают дрова для Единого. Половодье спадает.

Сестра снова подхватилась:

– Ох, я должна за этим присмотреть! Они же вечно что-нибудь напутают!

– Ляг обратно. Они прекрасно могут развести костер здесь, чтобы тебе все было видно, и ты прямо отсюда скажешь им, что и как делать. Но если ты будешь вскакивать, придется велеть им, чтобы они тебя не слушались.

Я обращалась с Робин так же, как всегда, – то есть без особой доброты. Мне хотелось быть более терпеливой, но больная Робин докучала мне еще больше, чем здоровая.

Братья приволокли кучу дров. Эти колючие кусты они притащили чуть ли не со всего острова. Мальчишки были полны решимости устроить хороший костер вопреки всем сложностям.

Они расчистили в песке немного повыше нашей стоянки ровную площадку и сложили на ней дрова для костра так, как сказала Робин. Времени на это ушло много, зато получилось хорошо.

Когда все было готово, Хэрн, как глава нашей семьи, забрал Единого из лодки и поместил в нишу, которую мы соорудили в центре кострища. Бессмертный выглядел так же, как и всегда: темный, суровый, усеянный небольшими блестками. Трудно было поверить, будто он знает, что происходит. Робин сидела между мной и Утенком, а Хэрн тем временем поджег дрова угольком, взятым из нашего горшка.

– Да очистишься ты от праха! – провозгласили мы хором. – Возвращайся к нам в своей истинной силе!

Мы всегда так говорили. Потом мы сидели и смотрели на бушующее на ветру пламя. Костер наш все-таки казался меньше, чем на самом деле. При этом освещении языки пламени выглядели бледными и иззубренными. Но вскорости они поглотили Единого. Горящие веточки вылетали из костра, поднимались над гребнем холма, кружили на ветру и падали в воду.

А мы смотрели на огонь и думали, что никогда еще не разводили такого хорошего костра.

И тут услышали крики.

– Что это? – спросила Робин.

– Эй, там, на острове!

– Я схожу, – сказал Хэрн.

Естественно, мы с Утенком отправились вместе с ним.

На другом берегу, за ручьем – все, что осталось от бурного пролива, – стояла шеренга варваров.

– Эй, вы! – вопили они. – Идите сюда!

8

Сперва мне показалось, будто эти варвары чудовищно длинные и головы у них чудной формы. Но потом поняла, что на них железные шапки с высокой макушкой. Странными они казались из-за украшений из перьев, пучков меха и разноцветных кисточек. Одеты варвары были в рубахи вроде той, что была на мальчишке, но еще на них были высокие сапоги, перчатки с крагами и бьющиеся на ветру тяжелые плащи. Все как на подбор были сильные, рослые мужчины. Трое опирались на копья. Еще двое держали какие-то штуковины вроде короткой дощечки с лучком на конце. Мы поняли, что это и есть те самые арбалеты, про которые нам рассказывал дядя Кестрел, – те, что могут прострелить двух человек зараз.

– Нас выдал огонь, – негромко проворчал Хэрн. – Давайте притворяться, будто мы тоже варвары.

– А как мы это сделаем? – спросила я. – У нас же Единый в костре!

– Тихо! – шикнул на меня Хэрн.

А те снова принялись кричать и требовать, чтобы мы подошли к ним.

– А зачем? – проорал в ответ Хэрн. – Чего вам надо?