Вниз, ввысь, к первопричине (СИ)

   И вновь Она свое чело подняла к небесам. Я неотрывно глядел в Ее глаза, Она же проникала в суть моих душевных чаяний. Мимо нас буквально пролетела пятнистая Луна. Мы добрались до чудного предела и Беатриче торжественно сказала мне:

   - Прославь того, кто позволил нам слиться с первою звездой.

   Мне показалось, нас накрыло нежным облаком, и оно нас приняло как вода -- луч света. Я ощутил саму непостижимость слияния с божественным, понятного без всякого рассудка: вот что такое истинная вера!

   - Да, - воскликнул я, - благодарю Того, Кто выделил меня и мира смертных, чтобы показать все эти чудеса! Госпожа... так что же означают пятна на Луне, ведь это не просто память о безумном Каине...

   - Сужденья смертных и вправду ложны. Взирай на знаки без печати удивленья, здесь снова разум не силен. Но как ты сам предполагаешь?

   - Наверное, от того, что тело Луны неравномерно плотно.

   - Восьмая твердь явит нам звезды, которые разнятся качеством и силой света. Если б дело было в плотности материи, все звезды влияли бы на Землю одинаково. Различье свойств порождено принципиальными началами, ты же полагаешь, что начало у всех одно. Для вас -- там, на Земле -- опыт является основой всех наук. За звездной твердью есть девятая, и там -- вся сила восьмого круга. И такие взаимоотношения установлены между всеми кругами. Здесь все пронизано причинами и следствиями, а у кругов есть двигатели. В этом мире каждый шаг ведет к познанью истины.

   Вдруг я увидел череду светящихся шаров, как бы беседы ждавших. Вначале я посчитал, что это наважденье, но спутница моя, смеясь, сказала:

   - Тебя встречают подлинные сущности. Здесь место тех, кто преступил обет. Спрашивай, выслушивай и верь: ими движет свет правды вечной.

   Я обратился к той из душ, которая, как мне показалось, наиболее во мне заинтересовалась:

   - Блаженная душа, пусть благодать пребудет с вами! Я был бы счастлив услышать ваше имя.

   - На земле была я девственной сестрой, - ответила она, чистейшим взором одарив меня, - и звали меня Пиккарда. Я в самой медленной из сфер по той причине, что строго не блюла земной завет.

   - Божественен и чуден ваш вид! - Я вовсе не заискивал пред ней. - Разве вас не ждут сферы более высокие?

   - На то есть воля Высших. - Ответила Пиккарда вдохновенно. - Нашу жажду здесь утоляет Закон Любви.

   Теперь я что-то понял: всякая страна на небе -- Рай, хотя они и разной меры. Но тогда я путался в своих определеньях. Запев "Ave, Maria", тень Пиккарды исчезла. Я был растерян: и в Раю есть иерархия душевных состояний?! Эта невеста Христова праведна была -- но не вполне... Я глянул на Беатриче, но госпожа так сверкнула своими прекрасными очами, что я вновь смутился. Вскоре Она смягчилась и сказала, явно читая мои мысли:

   - Ты хочешь знать, правду ли говорил Платон, утверждая, что души возносятся обратно к звездам. Ближе всех к Богу Моисей, Самуил, оба Иоанна и Мария. Все они равновысоки тем душам, что ты видел здесь, на Луне. Но первый круг не делает их равными, ибо они не в равной мере насыщаются дыханием Предвечных Уст. То, что платоновский Тимей болтал о душах -- якобы душа вернется к своей звезде, чтобы явиться в новом теле -- несходно с подлинным. Здесь мысль бессильна сущность охватить, хотя в платоновых идеях есть доля истины. Ловушка в том, что люди, вняв Платону, стали заблуждаться, давая имена телам небесным. Гложет тебя и другое сомнение: о воле человека и способности свершать разумные поступки. Глубины этой правды смертным постижимы. Брат мой, ты ведь нередко видел, как человек, робея перед кем-то свершает то, чего он не желал. Так Алкмеон, не смея ослушаться родителя, убил родную мать. От зла спасаясь, он стал злодеем и насилье слилось с волей, которая по сути не желает зла. Пиккарда говорила тебе о чистой воле, я -- о другой, и мы все правы.

   Я рассыпался перед Беатриче в словах хвалебных, называя Ее Небесной, Любимой Вселюбящего, глаголом одаряющей теплом и влагой. Потом спросил: возможно ли возместить разрыв обета новыми делами, груз которых положен на весы? Она в меня метнула взор, столь исполненный столь искренней любви, что я себя утратил, опустив глаза. И потекла ее благая речь:

   - Не прячь глаза, иначе не взрастет сила твоего второго зренья, способного увидеть сокрытое. В твоем уме я замечаю проблески Света Извечного. Даже если тебя влечет иной предмет, он является всего лишь неправильно воспринятым рефлексом все того же Света. Свобода воли -- высший дар Создателя всем смертным и разумным. Бог дозволяет нам себя приносить Ему же в жертву. Но в отданном ты уже не волен, да и не дело -- жертвовать чужим...

   Дальше Госпожа мне разъяснила, чем различны жертвы и где находятся пределы. Обетом нельзя играть и каждый новый обет должен быть строже предыдущего. Нам, христианам, не омыться любой водой, а для наставления у нас есть Ветхий и Новый Заветы, а так же пастыри. Это и есть единственный путь к спасению. Если смертными правит алчность -- на то они и люди, а не скоты. Завершила Беатриче такими словами: