Внизу наш дом

– Странно. У этого лётчика не могло быть боевого опыта, иначе он командовал бы эскадрильей. Зато вы, Александр Трофимович, держитесь, словно старый вояка, – Мичугин посмотрел на меня вопросительно. – Впрочем, – спохватился он в ответ на мой, ставший совершенно отсутствующим, вид, – со структурой нашей армии наконец-то всё окончательно прояснилось, и вашим непосредственным начальником теперь будет Александр Степанович Осипенко – командир двадцатой смешанной авиадивизии. Соответствующий приказ уже подготовлен. Кажется, его как раз доставили.

Генерала Осипенко я, конечно, помнил – какие волшебные фитили он вставлял! Крутой мужик и цеплючий – ужас. Уж он-то быстро меня построит – заставит соблюдать субординацию и чтить устав.

Подошедший офи… красный командир подал пакет Федору Георгиевичу. Тот молча расписался в получении, чем вызвал у меня недоумение – с чего бы это расписываться в получении документа от своего подчинённого, которому сам же и приказал его оформить?

Упс! То есть ой! И мне пакет. Расписавшись в получении, вскрываю, и глаза мои вылезают из орбит. Имя подписавшего его человека знакомо. То есть фамилия – она мне больше нигде не встречалась. Но я же в авиации, а этот товарищ наверняка флотский. Точно, так и написано – адмирал. И приказывает он мне передислоцировать полк, причем срочно – ещё вчера – не куда-нибудь, а на румынскую территорию.

– Александр Трофимович! – выводит меня из ступора Мичугин. – Раз уж я всё равно здесь, ознакомьтесь с приказом о вашем переподчинеии. Теперь ваш начальник – Иван Степанович Исаков. Милейший человек. При встрече передайте ему привет от меня.

– Поклонюсь непременно, – машинально ответил я.

На этом и распрощались.

Глава 37. В Румынии

Под нами Галац. Это румынский город несколько выше впадения в Дунай реки Прут. Горючего у нас с ведомой осталось минут на пятнадцать полёта, а у сопровождающего бензовоза – спарки УТИ-17 – вообще, кот наплакал. На северной окраине идёт бой, в прибрежных кварталах сплошные завалы и сильные разрушения, а с запада приближаются «юнкерсы-87».

– Филя, садись прямо на улицу. Да нормально садись, на шасси – видишь, ровно и вроде всё чисто.

– Есть, – звучит короткий ответ, и наш бензовоз снижается прямо в направлении застройки, где на мгновение мелькнул просвет.

Мы разворачиваемся в сторону пикировщиков – они как раз на подходе.

– Бю! Мотор и кабина у этих машин бронированы.

– Помню. У них ещё и стрелок сзади.

– Остаётся только подобраться снизу под хвост и бить по рулям высоты. Иначе их просто не пронять.

Закладываем дугу, заходя сзади, но пилот замыкающего «юнкерса» мигом задирает нос, подставляя нас под огонь стрелка. А от другого замыкающего в нашу сторону тянется трасса – бомбардировщики идут тройкой.

Шарахаемся в стороны и пытаемся атаковать снова. Я захожу снизу под ведущего, но ведомый опускает нос и наводит его на меня – сейчас ударит из пулеметов. Отскакиваю. Однако строй немцы потеряли – замотали мы их своими наскоками. Бю повисает на хвосте у одного из них, не подходя близко и пытаясь держаться так, чтобы стрелку мешало перо руля. А я приближаюсь сбоку, однако проскакиваю, потому что у меня выше скорость. Но ствол заднего стрелка поворачивается в мою сторону. Очередь проходит ниже. В это же время стреляет и моя ведомая – на этот раз выше, чем надо.

А я с разгону оказался рядом с ведущим и снова ухожу от очереди.

Бомбардировщики тем временем явно миновали точку, где должны были начать бомбометание – под нами лес. И горючее на исходе. Быстро возвращаемся и садимся – приземлившийся раньше Филя с земли наводит нас по радио на ту же улицу – она действительно оказалась подходящей для посадки.

Только заглушили моторы, как подбежавшие бойцы в чёрных бушлатах навалились на крылья, заталкивая самолёты куда-то в поперечные улочки. Не только в бушлатах – на многих форменки, но на головах у всех каски, а на ногах – сапоги. Я придирчиво осматриваюсь, пытаясь сообразить, можно ли тут посадить транспортник – это же не поле – тут кругом дома. Можно и зацепиться.

– Почему не сбили? – требовательно спрашивает подошедший моряк тоже в сапогах и каске, но на рукаве его кителя целых четыре полосы, одна из которых – широкая.

– Горючее кончилось, товарищ адмирал. Мы же прямо с перелёта.

– Горючее? Где же мне взять для тебя горючего?

– Может, у катерников? – раздался голос слева. – У них же авиационные моторы.

– На полную заправку нужно около тонны, – тут же уточнил я. – А сейчас я смогу подготовить к вылету одну машину за счет того, что привезли с собой. Но мне необходимо целеуказание – пусть дадут знать, когда подойдут бомбардировщики.

– Исаков, – протянул мне руку адмирал.

– Субботин, – ответил я на рукопожатие.

– Когда прилетит ваш полк?

– В течение часа подтянется группа аналогичного состава, а ещё через час прилетит первая эскадрилья – восемь истребителей. Но здесь будет только аэродром подскока – полк я планирую разместить на нашей стороне Прута. И нам нужна более просторная площадка.