Вновь: слово свидетеля

К таким событиям он не просто не был готов — ему кажется, что нынешняя «болезнь» может лишь усугубить возможные в скором будущем события, где потребуются все его силы и навык, дабы… спасти их? Или вступить в эту битву? Очень плохое предчувствие пронизывает Гаскоина от головы до пят. Не менее важным в этом смятении выступает страх за семью перед этими хищниками, наличие коих на Опусе не доказано, но и не опровергнуто… насколько сам он осведомлен в этом вопросе. Совсем ведь недавно он узнал, что у него будет ребенок от женщины, которую ему нашел для продолжения рода отец вместе с мамой благодаря программе продолжения рода человеческого. Простая процедура совместимости для сильного потомства сверхточно определяла подходящих партнеров не только генетически, но и психологически, отчего жена его была ему приятна умом и характером. Возможно, то, что она оказалась беременна его ребенком за месяц до Эфира, и будит те самые родительские инстинкты. Он должен быть сильней, чтобы защитить ребенка, чему явно не способствует ранее выраженная Изабелле тревожность. Как же тут все одноклеточно примитивно, сокрушался Гаскоин, пока слушал разговоры Бэккера с остальными: они словно голышом собираются сражаться с неким существом, для изучения которого Лорн имеет на руках лишь пару дронов и немного мелкого оборудования. Может быть, в этом задача Эфира на самом деле: исследовать возможности Монолита как возможного противника для Опуса? Если так, то у них для него хорошие новости — столице потребуется от силы сутки для доминирования над колонией. Возможно, от этого Лорн так спокоен, словно на прогулке, хотя паренек сам по себе будто бы незрелый толком, не раз подмечал Гаскоин, видя затянувшееся раскрытие потенциала вполне умелого программиста, любителя гаджетов.

Гаскоин взглянул на виртуальную линию траектории челнока Изабеллы, пересекающей пространство между Эфиром и Монолитом, на трехмерной карте и удивился тому, что она не информировала его о прилете. Все-таки и место опасное, и цель непростая, умолчать свой статус она точно не могла, только если не случилась непредвиденная ситуация. Попытка выйти с ней на связь не получилась, пропеленговав ее передатчик, Гаскоин с удивлением обнаружил отсутствие его работоспособности как таковой. Стоило открыть съемку со спутника в реальном времени, как челнок Изабеллы оказался в кадре, прямо на крыше государственного блока во время своего взлета. На первый взгляд все выглядело спокойно, без происшествий или угрозы Особей, так что, решив не сообщать об этом странном казусе Лорну, Гаскоин лишь следил за полетом челнока.

В тот момент, как стыковка произошла, Гаскоин сразу же наладил зрительный контакт с Изабеллой через небольшой иллюминатор в шлюзе. Вид ее сразу же отсекал любое сомнение в ее состоянии.

— Игорь Козырев убит, как и весь штаб. Выстрел в голову, прямо в лоб. Особей замечено не было, но они точно пребывали внутри блока. Живых нет. Я забрала жесткие диски, надо подключить к передаче.

— С челноком не было связи — не мог тебя вызвать.

— Да, я заметила. Не знаю, из-за чего, проведем диагностику, там видно будет.

Изабелла держала в одной руке крупный ящик, который был тем самым центральным жестким диском, сохраняющим все сведения автономно, а другой уже начала открывать шлюз, как внезапно остановился в момент, когда герметизация уже была нарушена. Глаза ее стали дергаться, тело чуть ли не свернуло в клубок. Закончилось это странное искажение физической формы сильнейшими рвотными порывами, в период коих Изабелла из последних сил успела закрыть шлюз, изолировав себя от Эфира.

Гаскоин не просто растерялся — паника сковала его на затянувшиеся минуты отчаяния.

— Немедленно сообщи Опусу о заражении биологического характера и введении карантина! — Изабелла чуть ли не скалилась прямо перед очередными приступами сильнейших спазмов с уже кровавой рвотой, заполоняющей пространство челнока. Гаскоин стал немедленно исполнять приказ, но только его руки коснулись пульта управления, как по громкоговорителю голос произнес: «Потеря всех каналов связи с Опусом, Целестином и Комой. Введение карантина предусматривает блокировку транспортных возможностей. Любая попытка покинуть станцию будет расценена как угроза для окружающих на любой площади контакта».

— Мы здесь теперь заперты! — Изабелла с трудом находила силы. — Разберись сначала с каналами контакта, я проведу сканирование тела. Это явно что-то с Топи. Монолит теперь запрещен к посещению. Гаскоин! — Он встретил ее свирепый взгляд. — Слишком большое стечение обстоятельств. Кто-то устроил нам диверсию, парализовав Эфир.

ТЕМА ПИСЬМА: Целестин