Вновь: слово свидетеля

— Не спешите. Все хорошо. Спокойно дышите, аккуратно возвращайте себе осязание. Вас нехило потрепало, повезло еще, что можете на своих двоих стоять. Хотя скафандры хорошо сдержали удар при падении, пусть органы немного и пострадали, но, спешу заверить, ничего критического вам не грозит. Я почти уверен, что несколько часов да умелая консистенция медицинских аппаратов приведут вас в более-менее удобоваримое состояние. Понимаю, что вы удивлены и, как это так сказать… испуганы, но, заверяю, что мотивы мои добрее самой доброты, все-таки… Мда, наверное, я немного поспешил, вот и стоит извиниться, что… Хотя, вот знаете, я вам жизнь спас, так что переживете, уж что-что, манеры приличия могут и потерпеть своей ценности. Главное, что вы пришли в себя, значит, организмы восстанавливаются, как и мыслительные процессы. Было страшно, что может быть поврежден спинной мозг, но, как я уже говорил, скафандры ваши — штука отличная, погасили удар, а остальное… ну, сотрясение уж никуда не деть, тут могу лишь посочувствовать. Между вами, на стене сзади, я установил диагностический аппарат — там на экране ваши показания с датчиков, которые на запястьях, можете сами все проверять. Уж прошу извинить, но пришлось ваши скафандры снять и… ну, когда спасаешь жизнь, то уж не до личного пространства, если вы поняли, о чем я. Ничего личного, но проверить отсутствие переломов, гематом и прочего… Короче, вы живы, и это отлично.

Его переживания имели успокоительный эффект, так что, когда зрение почти пришло в норму, Люба моментально заметила в дальнем правом углу, между дверью и каменной стеной, человека, сидевшего в темноте на стуле. Настя проследила за ее взглядом и сразу же подметила неизвестный ей черный скафандр на этом человеке, чьи сложенные в замок руки лежали у поясницы, пока сам он сидел на стуле с ровной осанкой. Более-менее были видны лишь согнутые в колене ноги да руки по локоть, остальное окутано темнотой. Настя отлично чувствовала его взгляд — заинтересованный, проистекающий из самой черноты, при этом сам он стал волновать ее меньше в тот момент, как она увидела раскрытые в оцепенении глаза Любы.

— Здравствуй, Любовь.

Реакция не заставила себя ждать: вместо известной Насте властной, волевой, взрослой женщины перед ней образовалась искренняя, полная человеческой ранимости девушка, закрывающая ладонями рот от переполняющих ее эмоций, чьи влажные глаза проявляли все краски заботы и любви. Этот неизвестный был ей не просто дорог — так могут реагировать только на долгожданную встречу с самым близким и важным человеком. В порыве заботы Люба резко встала по направлению к нему, но сразу же с тем, как слабость оказалась сильней стремления, этот человек чуть поднялся, желая успеть поддержать ее, но остановился, увидев, что она упала обратно в кресло.

— Все такая же упрямая! — произнес он с добрым воспоминанием, после чего пересек помещение, скрылся за проходом, и не успела Настя и слова сказать, лишь кратко взглянув на монитор по привычке, убеждаясь, что Люба далеко от критического состояния, так незнакомец вернулся, держа в руках деревянную коробочку. Он отдал ее Любе, Настя же не могла больше молчать.

— Я знаю это! — Незнакомец успел поднять железный стул, явно желая пододвинуть его ближе, но сразу же поставил обратно, медленно сел, вновь прячась во тьме. Люба уже поняла, что Настя собирается сказать, и просто медленно рассматривала коробочку, переполненная теплыми чувствами. — Это было у Андрея, он забрал ее с Авроры еще два дня назад, когда мы Бэккера знакомили с Петей. Но он скрыл это, я узнала лишь потом. Она была у него, он берег ее… в тот момент я видела его последний раз, уже потом Козырев сообщил, что его убили.

Настя была жадной на ответы, пронзая Любу недобрым взглядом того, кто уже сделал слишком много поспешных выводов. Люба подняла глаза на Настю и заговорила с нотами скорби:

— Это я попросила его проверить Аврору. Мне нужны были доказательства того… что я — это я. Настя… я оказалась в его комнате примерно тогда же, когда Бэккер в своей.

— Что ты такое…

— Ты уже все поняла. Сказанное Бэккером о будущем — это правда. Мне оно известна независимо от Бэккера — лично наблюдала. Когда Осколок переместил его, то и я вернулась туда, где была эмоционально привязана в тот момент. Это сложно объяснить, но Осколок словно чувствует того, кто с ним контактирует. Я знала потомка Андрея, жившего на Авроре. Уже в Монолите я нашла его комнату, там увидела фотографии… ну и узнала того, чьи гены достаточно хорошо сохранились с поколениями. Я хотела там умереть, потому что устала и… А потом случился скачок. Андрей был в своей комнате, ночью, когда я там внезапно очутилась. Он хотел помочь мне, был добрым человеком, как и его потомки. — На этих словах Люба посмотрела на незнакомца и поделилась горькой улыбкой.