Вновь: слово свидетеля

— Не перебивай! Я была там, на развалинах цивилизации, в лабиринте из бетона и железа! И я готовилась умереть с мыслями о том, какую жизнь упустила, не успев к ней привыкнуть. А потом некий Бэккер коснулся Осколка, нашего Осколка, который вы оставили в Авроре. И я вернулась в прошлое вместе с ним. Ты знаешь, как это происходит. — Люба сняла перчатку с левой руки и показала ему свою ладонь и кисть, покрытую небольшими голубоватыми камешками. — Ты забыл, зачем мы создали Аврору? Забыл, зачем покинули Опус? Я не забыла. Раз уж боги дали мне шанс, то я не упущу его. Я видела эпилог, и я знаю, как легко сдаться. Не оскорбляй меня, дорогой мой, потому что я знаю лучше всех в этом мире, что такое отчаяние, что такое невидимая тюрьмы судьбы, которую она выстроила на пути времени! Я думаю, ты спас меня не только потому, что любишь, а ради того, чтобы я вернула тебе волю к жизни, иначе ты позволил бы мне умереть в покое и тишине, пока я была без сознания. Ибо тебе прекрасно известно, что я давно приняла именно такую смерть.

— Твоя рука… — Настя поднялась, удивляясь уже не истории, а тому, как знакомо ей легкое свечение угловатых камушков. Сама Люба удивилась этому, но не так, как ожидала Настя.

— Нет, Люба, даже не думай о том, о чем уже думаешь. Я серьезно!

— У него есть Осколок. — Люба сказала это Насте столь уверенно, что та окончательно отринула страх нового дня. Малой расстегнул скафандр, показал отсек в области живота, где лежал небольшой кусок знакомого Насте угловатого Осколка, после чего закрыл его обратно.

— Люба, ты помнишь, что просила меня тебе обещать? Я помню, очень хорошо помню, как ты вбивала нам в башку, что мы не должны позволить тебе ни в коем случае, ни при каких условиях и доводах перемещаться во времени. Ты смогла даже Кассандру убедить в этом, а уж у нее характер тот еще! Это плохая идея, ты это знаешь, все это знали. Напомнить тебе, что было в Триединстве? Я ведь могу, я хорошо это помню!

— Если у нас есть шанс, то почему бы…

— Настя, я понимаю, все кажется простым и быстрым: вернулись в прошлое, изменили его и живем дальше, словно ничего и не было. Но это слишком опасно.

— Да знаю! Сталкивалась уже с результатом, можешь не рассказывать.

— Я не буду рассказывать. Пускай Люба расскажет про Триединство, так, для справки, ведь если она нарушает свои же правила, то напоследок я бы сам освежил память тех трех дней, когда она устроила такую петлю времени, что треть событий осталась без должных объяснений причин.

— Я правильно поняла, ты не хочешь, чтобы мы изменили прошлое, потому что она когда-то там натворила дел, попросила дать обещание и…

— Дело не только в этом! Пожалуйста, услышьте меня. Да, у меня есть Осколок, точнее, треть нашего Осколка. Видимо он развалился на куски во время битвы, я не знаю наверняка, но он валялся недалеко. Так как его взял робот, то и реакции не было. Его энергии должно хватить на работу космолета, но вряд ли больше. Я хранил его, чтобы вы могли улететь отсюда. Люба, разве не к этому ты стремилась? Чтобы оставить прошлое и будущее и жить сейчас, здесь!

Слова его были убедительней некуда, зарождая в Насте слабую надежду на новую жизнь без бремени прошлого. Все это ей кажется странным, незаслуженным и чуждым, вынуждающим противиться новому настоящему столь же инстинктивно, сколь жизнь противится смерти. Несколько минут все молчали, напряжение и сложность темы давили столь сильно, сколь хотелось уже что-то предпринять, лишь бы ослабить напор.

— Ответь мне на вопрос, вы хотите изменить настоящее — зачем? Спасти пару жизней — допустим, но что если погибнут остальные? Что если погибнете вы?

— Я бы лучше погибла с друзьями.

— Настя, не будь эгоисткой. Сомневаюсь, что твои друзья желали этого, да и погибли они разве не ради того, чтобы жили другие?

— Тебе легко говорить! — Настя огрызнулась и отошла, пряча лицо в ладонях, переживая сложнейшую борьбу правильного и неправильного, чуть ли не физически ощущая пульсирующий вывод, что лучше она погибнет с ними.

— Люба, я думаю, судьба и время дали тебе шанс проститься со мной. Такой роскоши ты была лишена почти с детства. Мне кажется, что лучшего момента начать новую жизнь невозможно представить. Ты заслуживаешь лучшего, и сейчас, когда есть такой шанс, я прошу тебя — не упусти его. Дверь закрыта, все хорошо, можно следовать вперед… не начинай все сначала, прошу тебя.

Он говорил столь откровенно, полюбовно и заботливо, что не проникнуться этим кратким порывом странного счастья было невозможно. Только вот эффект этот оказался недостаточно силен.