Внучка палача

Началась разгрузка. Несколько особо ценных предметов, доставшихся Саре в наследство от родителей, разбирать на части было нельзя, и поэтому их приходилось вносить в дом целиком. Когда, наконец, все вещи были худо-бедно расставлены по комнатам Баррингтон-холла, уже стало вечереть.

Сара стояла с Питтсом на кухне и готовила жаркое с лапшой и зеленым салатом, чтобы покормить уставших мужчин.

– Когда я как следует приберусь, мы устроим настоящее новоселье, – сказала она за ужином.

Поев, оба коллеги Сары попрощались и ушли. Барри уехал на машине, Лорн взял на себя грузовик. Джим остался и помог девушке поставить небольшие предметы мебели на нужное место.

– Ты не поверишь, – сказала Сара. – На мое объявление об аренде уже откликнулись девять человек. Все хотят снять мою прежнюю квартиру. Не хочешь пройтись со мной вокруг Баррингтон-холла?

– В принципе, да. Но недолго, а то уже поздно. Завтра мне ни свет ни заря вставать.

Девушка удивленно посмотрела на него. Джим был стройным, симпатичным молодым человеком с темно-русыми волосами, мечтательными глазами и полными губами. Но сейчас он был как-то внутренне напряжен, мало говорил и старался не смотреть ей в глаза.

– Что с тобой? – спросила она. – С того дня, как умер дед, между нами как будто стена выросла. Джим, что происходит? Ведь причина же не в том, что мой дед был городским палачом! Ни тебе, ни твоей семье он ничего не сделал!

– Конечно, нет! Ты что-то придумываешь… Я просто переработал. Ты можешь это понять?

– Могу. Но это не причина, чтобы отдаляться от меня!

– Разве я отдаляюсь? – удивился молодой человек. – Не заметил…

– Тем хуже. Ладно, уходи и хорошенько выспись. Когда у тебя вновь появится для меня время, приходи.

Сара быстро поцеловала его в щеку и проводила до двери. Она осталась стоять в дверях, Джим лишь помахал ей рукой из машины и уехал. Совсем не так представляла себе девушка свой первый вечер в новом доме…

* * *

Была середина августа, и фермеры собирали урожай пшеницы. Даже лежа в постели, Сара ощущала ее запах.

Без четверти семь. Так рано она летом никогда не вставала.

Она вышла из Баррингтон-холла и пошла гулять по огромному участку вокруг дома. За огородом с овощными грядками начинались лужайки с кустами и деревьями, между которыми просвечивала темная каменная стена, окружавшая территорию.

Сара обнаружила маленькую калитку, которой раньше тут не было. Вероятно, дед приказал сделать ее в последние годы, чтобы не возвращаться к главным воротам, если ему вдруг вздумается погулять по полям. Калитка закрывалась на задвижку и висячий замок, который сейчас был открыт. Девушка вынула его, отодвинула задвижку, повесила замок назад и вышла на тропинку, ведущую вдоль стены к березам, растущим вдоль ручья.

Через минуту она подошла к маленькому мостику через ручей. Он представлял собой всего лишь несколько скрепленных между собой досок с легкими перилами по бокам. Сара остановилась посередине мостика и стала смотреть вниз на прозрачную воду ручья.

И вдруг она застыла от ужаса.

Из-под мостика выглядывали две детские ноги, едва укрытые каким-то грязным тряпьем. У Сары перехватило дыхание, она хотела закричать, но в горле стоял ком.

Мысли лихорадочно кружились в ее голове. Внизу лежал ребенок, и не было никакого сомнения, что он – жертва преступления.

Наконец, она взяла себя в руки, спустилась с мостика и заглянула под него. В темноте ничего разобрать было нельзя. Она увидела лишь гору тряпок, которыми тело было наполовину прикрыто. Ужасно пахло грязным бельем, Сара поморщила нос и закашлялась.

И тут раздался тихий вскрик. Голые ноги зашевелились и втянулись под тряпки, которые тоже пришли в движение. Наконец, из кучи показалась голова.

– Иди отсюда! – раздался хриплый голосок. – Я спать хочу! Мистер Гласс, лесник, разрешил мне тут остаться. Поэтому вали отсюда!

Удивлению Сары не было предела. Она поняла, что имеет дело не с ребенком, а с девочкой-подростком. Ее лицо было покрыто толстым слоем грязи, нечесаные землисто-коричневые волосы свалялись.

– Ну, чего? – закричала девочка. – Ты что, по-хорошему не понимаешь? Могу по-плохому!

Из тряпья появились два крепко сжатых кулака и двинулись навстречу Саре.

– В приют вы меня все равно больше не загоните! Лучше уж я утоплюсь в этом ручье!

– Ладно, ладно. Я ухожу!

Сара произнесла эти слова с облегчением, убедившись, что девочка жива. На остальное она решила не обращаться внимания и пошла гулять дальше. Но уже на другом берегу ручья до нее долетели новые проклятия.

– Уматывай отсюда, нечего тут разгуливать! – кричала девочка, выбираясь из-под моста. Часть тряпок упала с нее на землю, и стало видно, что на ней мятая, почти черная от грязи юбка, которая, вероятно, когда-то была белой, застиранный свитер, а поверх него – мужской пиджак.

– Какие еще будут приказания? – ответила Сара, уже начиная злиться.

– Чтоб ты сюда больше не приходила! Ты мерзкая!

– То есть похожа на тебя!

Девчонка промолчала.

– Как тебя зовут? – крикнула Сара.

– Тебе-то какое дело?