Внук Донского

Партию я, естественно, выиграл, обогатив бюджет будущего Волежского княжества ещё на три серебряных брусочка. Неутомимый боярин Чешок захотел развлечься ещё одной партеечкой, но мне вдруг надоели таврели. Решил позвать своих гудцов и заказать какой-нибудь концерт. Мироша с братом ожидали меня там, где их и оставил. Зря поставил слуг в оживлённом месте. Пока спускался с крыльца, наблюдал, как им приходилось исполнять унизительные ритуалы приветствия проходящим знатным особам. Яркую физкультурную программу ребята исполняли с ретивостью дрессированных собачек. Даже одна штанина в коленке у Трени порвалась.

– Мироша и Треша, не усердствуйте так сильно перед дворецкими. Так коленные чашечки недолго разбить. Вы же теперь самого князя Волежского ближние люди. Простого поклона для них всех будет достаточным, – разгрузил замороченных ребят.

Эх, одежду бы им поприличней. Позвал их за собой. Выслушав мои пожелания, музыканты почесали затылки и, попросив предоставить им чуток времени на подготовку, куда-то смылись. Бояре незлобиво посмеялись над видом моих слуг. Пришлось рассказывать про своих прежних слуг из дворцовых холопов, и как я их извёл страшилками про кровососущего вампира, превращающегося потом в филина.

– Молва средь людёв о волхвовании тея негли пошед, – укорил меня Данила.

Успокоил друзей, расписав в красках историю с явлением ангела в церкви в моём обличии и откуда взялся этот культ.

– Дык ты сам пришед ангела наместо? – с трудом поверил мне боярин Чешок.

Музыканты задерживались. Разговорился с Варфоломеем о дальнейшем следствии по убийству Алимпия и поджогу усадьбы, но потом ему захотелось послушать ещё раз исполненную мной ранее мелодию. Поиск инструмента в моих покоях поручили подвернувшемуся молодому подьячему. Рядец быстро вернулся с гитерном. Я погладил лакированный корпус и ударил пальцами по струнам, выдав задорные звуки.

Закончив исполнение, заметил возвратившихся гудцов с какими-то тряпками, взирающих на меня как на внезапно замироточившую икону.

– Позвольте вас, мои друзья, угостить творчеством знаменитого на просторах Руси Святой коллектива гудцов в составе Мирона Рака и Трени Зайца, – привлёк внимание приятелей к вошедшим ребятам.

Мироша, как увидел гитерн, даже затрясся. Дал вожделенную вещь ему в руки и предложил что-нибудь исполнить. Из-под изящных пальцев музыканта полилось «Эль кондор паса». Красивое, проникновенное исполнение. Никогда бы не подумал, что на гитерне она будет получаться не хуже, чем на флейте. Невероятно одарённый пацан. Ведь инструмента под рукой у него долгое время не было. Подключился Треня на своей свиристелке, выдав соло. Красивая мелодия не оставило равнодушными княжьих министров. Варфоломей был настолько потрясён, что выдавил из себя:

– Мадонна! Сие благолепно суть!

Мирону было приятно такое признание. Он благодарно поклонился слушателям. Предложил ему исполнить ещё чего-нибудь со своим невероятным тенором. Хотелось окончательно сразить своих соратников. Парень подумал и зарядил песенку из «Бременских музыкантов». В помощь ему вступил со своей сопелкой Треша. Желая мне угодить, Мирон постарался продемонстрировать все возможности своего голоса.

Снова разразились бурные восторги. Парень выдал широчайший улыбон до ушей и предложил почитателям своего таланта насладиться театрализованным зрелищем. Они с братом разыграли перед нами глуму про покладистого смерда и его сварливую жену. Ну, прямо сюжет про золотую рыбку. Только теперь муж обходился без её волшебной помощи, добросовестно исполняя изощрённые просьбы обожаемой супружницы. В этой истории смердиха стремилась вовсе не к высокому статусу, а норовила поскорее избавиться от своего мужа-простофили, чтобы оказаться в объятиях любовника. Роли мужа с приклеенной седой бородой и любовника с чёрной исполнял один и тот же Треня, а в роли его жены импозантно смотрелся Мироша. Он где-то раздобыл женский сарафан и морду свою размакияжил по принятой моде. Неплохо смотрелись грудки и сильно располневшая попа парня.

Не стеснялись подростки живописать на публике оргии. Тренька в роли любовника со своим поротым задком взбирался на разлёгшегося на столе в развратной позе партнёра. Тот моментально закидывал на спину братцу свои, далеко не женские, ходули. Стонал, жеманился и кривлялся Мирон так искусно, что я даже слегка напугался, ощутив к нему какое-то влечение. Финал этого действа сильно отличался от пушкинского. Муж наконец-то раскусил облико морале своей жинки и избил её палкой по пышной заднице очень немилосердно. Раскатал её в блин. Я чуть не умер от смеха. Бедный Мироша плохо расположил ветошь в штанах и заметно пострадал мягким местом. Почему-то эта сцена позволила мне сбросить морок и снова воспринимать своего друга нормально.