Внук кавалергарда

— Приехал в гости, дорожные деньги выманили, бабка выпорола, завтра уезжать надо, у меня в школе отработка, а денег на дорогу нет, Ленин, видишь ли, мои деньги Степанову отдал, а мне теперь что, пешком до дома идти, умник хренов, — скрипел я, косясь на дядьку.

— А тебя сюды никто не звал, и деньги целее были бы, а то понаедут всякие, а потом им деньги на дорогу давай, — брякнул Ленин.

Мне захотелось треснуть хитрого умника по башке, но я, весь сжавшись, сдержался. Некстати вспомнилась бабкина лоза и ее последствия.

— Ты мои деньги верни, куркуль.

— Верну, — обреченно согласился Ленин, — вот Рудявко привезут на днях ребят, я у Надьки займу и тебе отдам твой паршивый рубль.

— Мне что, неделю ждать их с рублем?

— А я откельва знаю? — пожал он плечами.

— Мне завтра уезжать надо, у меня в школе отработка, — распсиховался я, хотя твердо знал, что нет у меня никакой отработки, просто мне надоело получать от бабушки незаслуженную, как мне казалось, трепку. Но вся загвоздка была в моем рубле, который щедрый Ленин отдал своему другу за то, что тот когда-то угощал его пирожками в школьном буфете.

— Отдам я тебе твой рубль, — просопел Ленин, засыпая.

— Когда отдашь? — нервно прошипел я, выдергивая у него из-под головы подушку. Но вождь пролетариата и кулак в одном лице уже спал. И во сне, наверняка, ему снился мой полоумный рубль.

На следующий день за завтраком Ленин как бы между прочим сообщил отцу сногсшибательную новость.

— Валерка седни уезжать хочет, у него отработка в школе, а деньги он в лесу потерял. Как теперь быть, не знает, — и полез первым за мясом в общую тарелку.

Дед был спокойным, как танк на прогулке, кажется, ничто не могло вывести его из себя, ничто, кроме очередности по старшинству лазанья в общую миску. Он, как всегда молчаливо и спокойно, треснул обнаглевшего Ленина деревянной ложкой по лбу и, зачем-то облизывая ее, шумнул бабке, возившейся у печки.

Бабка поставила на стол большую чашку со щами и, дав мне легкий подзатыльник, возмущенно заохала.

— Да что ж ты голову свою не потерял, кто же с деньгами-то по лесу шастает? — и ушла в соседнюю комнату к своему любимому сундуку. Вернувшись от закромов, бабка положила передо мной три рубля и наградила нравоучительным советом:

— Сховай подалее, не то и эти посеешь, на сдачи братишке купишь конфет, скажешь, гостинец дед с бабкой посылають. Ай, ты купишь, дождешься от тебя, как от козла молока, — и, махнув тряпкой, пошла к печке.

Ленин все тер лоб и хитро косился на меня — мол, вот тебе твой рупь, а ты боялся.

После завтрака я, выслушав все советы и пожелания, стал по-шустрому собираться в дорогу.

Ленин пошел провожать меня до трассы. Поднявшись на кладбищенский холм перед большаком, я обернулся назад. Передо мной лежала маленькая деревенька с петляющей улочкой. В густых кронах ухала кукушка, и забыто мычал привязанный на кол теленок. Над родником завис густой туман. Утренний воздух был свеж и звонок. А улочка безлюдна и тиха. Мог ли я подумать тогда, что эта милая сердцу картина останется в моей памяти на всю жизнь.

— Ну что, пойдем, — поторопил меня Ленин и протянул раскрытую ладонь. На его ладони лежали двадцать копеек.

— Возьми, за дорогу до Стерлибашево заплатишь, не отдашь же ты шоферу три рубля, он тебе и сдачи не даст. Седни на кухне под столом нашел, — пояснил он торопливо.

Остановилась грузовая машина, я шустро залез в ее кузов. Там на двух запасных колесах уже сидело человек пять колхозников, направлявшихся на базар. Я помахал стоящему на обочине Ленину и тоже присел на колесо. Машина тронулась, колхозники шумно спорили и пили самогон. Я сидел и представлял, как я сегодня доберусь до своей деревни и буду хвалиться ребятам на берегу речки, что у меня в кармане целый день были царские монеты. Конечно, рассказывать о том, что меня за них выпороли, я не стану, расскажу лишь о том, что на дорогу мне бабка дала целых три рубля. А дядька двадцать копеек мелочью. Но я умолчу тот факт, что он раньше меня объегорил на целый рупь.

Машина пошла на подъем, и вдалеке стала различима маленькая фигурка Ленина, все еще машущего мне рукой.

Цыганский поросенок

Вы что, не знаете цыганского поросенка? Так вы много потеряли в своей жизни. Его в станице Заливной любая собака знает. Цыганский поросенок — это вам не фунт изюма, это собственность казачьего хутора и его гордость. Так сказать, его отличительная марка по фамилии Крендель.

Дед Миша Крендель — казак до мозга костей. Его род еще во времена Петра I бунтовал и сеял смуту и вообще мракобесил напропалую. Бунтарский характер и у самого Кренделя. Да вот хотя бы сегодня с утра, ну, попей чайку и ступай по хозяйству. Делов-то куча, невпроворот. Крендель вместо порядочного занятия принялся с телевизором ругаться. Телевизор его не слушает, лопочет свое и баста, а Крендель все ему наперекор возражает и плюется в экран похмельной слюной. Плевался, пока жена, бабка Софья, не разоралась.