Внуки

Она и в самом деле удивлялась своему квартиранту. Несколько лет назад, когда Амбруст поселился у нее, он, казалось, никакого интереса к политике не питал, и Фрида была очень довольна этим. У нее в доме, говорила она, всегда чересчур много занимались политикой. Но с тех пор как началась война, Амбруст все больше и больше интересовался всякими политическими вопросами. Раньше он первым делом читал местные новости и особенно любил судебные процессы. А теперь сразу же углублялся в передовицы и политические статьи, а на судебные процессы и происшествия почти и не глядел. «Если так будет продолжаться, — думала Фрида, — он станет таким же одержимым политиком, как Карл. А Пауль совсем непохож на них, — размышляла она. — Он, правда, тоже любит изображать из себя мудрого политика и стратега и с уверенностью предсказывать, где произойдут ближайшие сражения. Но у него все это наигранно, несерьезно, да и его самого нельзя принимать всерьез».

В последние годы Фрида Брентен редко бывала в кино: она попросту боялась возвращаться домой в темноте. И вот однажды вечером она все же собралась в кинотеатр. Зеленщица Штамерша была в восторге от фильма «Потерянная любовь» и советовала ей непременно посмотреть его.

Фрида чуть не сбежала из кино после первых же кадров. Перед художественным фильмом показывали кинохронику. Это было ужасно. Она жалела, что не крикнула на весь зал: «К черту эту мерзость! Смотреть невозможно!» Ее так и подмывало это сделать. Показывали, например, как немецкие летчики бомбят какой-то город. Рушатся охваченные пламенем дома. Люди в подвалах задыхаются от дыма и сгорают заживо. Видны обугленные трупы. Немецкие солдаты проходят по русским деревням. И здесь тоже горят дома. Посреди дороги лежит мертвая крестьянка. Вот на экране немецкая батарея. Она обстреливает большой завод. Начинается пожар. На заводском дворе — десятки убитых русских солдат. Новый кадр. Через пустыню идут колонны немецких войск. Видно, что солдаты страдают от жажды, но они приветливо машут руками и делают веселые лица. В заключение на экране появилась гигантская окружность. Центр ее представлял Берлин. Так изображалась схема всех фронтов, где сражались немецкие армии. Окружность проходила через Норвегию, Россию, Кавказ, Африку, пересекала Пиренеи, Англию, Северное море и снова замыкалась на Норвегии. Англия, кроме того, была еще окружена кольцом немецких подводных лодок.

Да, всюду сражались немецкие солдаты, но на киноэкране не был показан ни один убитый немец. Убитыми всегда оказывались только неприятельские солдаты. И такую ложь не стесняются показывать на экране!

Фильм «Потерянная любовь», возможно, и был увлекателен, но Фрида, насмотревшись военных картин, ничему больше не могла радоваться. Если бы она не сидела в середине ряда, она давно ушла бы, так и не досмотрев «Потерянную любовь».

ГЛАВА ПЯТАЯ

I

И город, и кольцо холмов, замыкавших его, остались позади; самолет летел вдоль Волги, на которой начинался ледоход.

Заснеженная полоса берега, вся в обрывах и оврагах, кое-где поросла чахлым кустарником. Летели так низко, что можно было различить дорожки, протоптанные в снегу, даже лица редких пешеходов. Когда сквозь тучи пробивалось солнце, по земле скользила призрачная тень самолета.

Это был небольшой двухместный курьерский самолет, в нем было всего два пассажира: полковник Осип Петрович и Вальтер Брентен. Осип Петрович, с которым пришлось лететь Вальтеру, откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза — он как будто дремал. Но Вальтер хорошо видел, что полковник внимательно смотрит на него из-под полуопущенных век, и подумал, что первое впечатление от этого безмолвного осмотра не может быть для него, Вальтера, благоприятным; он и сам себе казался смешным в своем облачении. Все на нем было новенькое, с иголочки: коричневый полушубок с барашковым воротником, серая меховая шапка, белоснежные шерстяные перчатки и высокие валенки.

На полковнике, напротив, все было изрядно потрепано. Вид его шинели красноречиво говорил о том, что обладатель ее не раз сиживал в воронках, не раз мокнул под дождем и томился под палящим солнцем. Осип Петрович моложе Брентена — ему на вид не было и сорока, — был скуп на слова и осмотрителен. Превосходный товарищ для порывистого, беспокойного Вальтера.

Глядя на снежную пелену, покрывавшую степь, Вальтер ушел мыслями в прошлое.

…Пять лет пролетело с тех пор, как он дрался на фронте. Пять лет!

И теперь так же, как в те дни, когда он ехал из Мадрида на фронт, его трясла фронтовая лихорадка, это удивительное смешение тревоги, любопытства, ожидания и… страха. Будет ли исправлен здесь, на Волге, исторический промах в Испании? Да, на советской земле германский фашизм найдет свою могилу.