Внуки

— Привет, разумеется, и скажите, что все мы, его товарищи, несказанно рады. Теперь только — терпение и терпение! Ведь малейшее легкомыслие — и… Ради бога, побольше выдержки, пусть просидит несколько недель у вас на чердаке. О дальнейшем позаботится партия. Деньги вам нужны?

— Деньги? Зачем?

— Ну, на питание, на другие расходы.

— Денег мне не нужно.

II

После ухода Штюрка Клара Пемеллер тоже собралась в город. В этот день она не принимала, но нужно было навестить нескольких пациентов на дому. Однако прежде всего она постарается передать секретарю парторганизации добрую весть. Вряд ли она застанет его, но так или иначе найдет возможность сообщить ему о бегстве Вальтера.

«Вальтер Брентен на воле… Кто мог надеяться? А мы считали, что его нет в живых… До чего ж обрадуется Эрнст Тимм!..» Но как сообщить ему? Адрес его Кларе известен не был, она только знала, что в Гамбурге Тимма уже нет. Так Вальтера, значит, предали. Родственники… А они-то перевернули тогда вверх дном всю организацию, сменили кадры… Кто мог предполагать, что на него донес родственник?

Клара Пемеллер стояла на остановке трамвая, который шел к Гриндельаллее. Ей надо было попасть в Паркаллее на нелегальную явку.

Вдруг у нее мелькнуло подозрение. Уж не пошел ли старик к этому доносчику, разоблачить его? Он так спешил, он весь кипел гневом. Бог ты мой, это была бы величайшая глупость! Глупость, которая может стоить ему головы, да и Вальтеру тоже. Через минуту подозрение перешло в уверенность: да, Штюрк отправился именно туда. Но это значит, что Вальтеру грозит арест. Ее охватил ужас, как быть? Куда кинуться? Тотчас же сообщить Вальтеру! Но, может быть, она уже опоздала? И что делать, ведь старик, вероятно, запер чердак?..

На Гриндельаллее она сошла. Возле университета, у Даммтор, была стоянка такси. Клара быстрым шагом направилась туда. Ей повезло: свободная машина попалась уже по дороге.

— На Фердинандштрассе, — бросила она шоферу. — И как можно быстрее.

III

Клара Пемеллер инстинктивно угадала намерение Густава Штюрка. Но он поехал не к Стивену Меркенталю — он не знал адреса, — а к его тестю Хинриху Вильмерсу. Ему и его жене Мими он скажет, что за милый субъект их зятек. Пусть узнают, что их племянника выдал гестапо Стивен. И уж он, Штюрк, позаботится, чтобы об этом узнала вся родня. Кто не прервет знакомства с ними — если только они не отшатнутся от этого преступника, — того надо заклеймить как негодяя, наказать презрением.

Вильмерсы жили далеко от центра в Ральштедте. Старый столяр давно уже не предпринимал такого трудного путешествия, но гнев и возмущение придали ему силы. Ему ни на минуту не пришло в голову, что этим посещением он может накликать беду не только на себя, но и на Вальтера. Он был убежден, что Вильмерс, узнав о мерзком поступке своего зятя, в ужасе и отчаянии всплеснет руками. Мими проклянет это чудовище и потребует от дочери, чтобы она развелась с мужем…

Хинрих Вильмерс был очень удивлен, когда перед ним вдруг предстал его зять Штюрк.

— Ты, Густав? Вот это называется сюрприз… Входи! Очень жаль, что Мими нет дома. Она сегодня уехала к дочери в Флотбек.

— К Меркенталям?

— Да, да, это теперь фамилия нашей дочери. Чем тебя попотчевать? Стаканчиком бургундского? Бразильской сигарой?

— Благодарю, мне ничего не нужно.

Густав Штюрк опустился в кресло.

Поездка очень утомила его, и он вдруг почувствовал слабость. Он старался не смотреть на Вильмерса и размышлял, с чего начать.

Хинрих Вильмерс приглядывался к Штюрку и думал: «Боже ты мой, до чего же он одряхлел. Недолго он протянет».

Сам он тоже был немолод, ему уже стукнуло шестьдесят, но при виде этого старца он почувствовал себя молодым и бодрым. «Зачем это он изволил явиться? — думал Хинрих. — Неужели денег хочет занять?»

И так как Штюрк все еще молчал, Хинрих спросил:

— Ну, Густав, я вижу, что-то у тебя на душе есть. Ты чем-то удручен? Может быть, нуждаешься в помощи?

— Да, Хинрих, я удручен. Ты угадал. Оттого я и пришел.

— Говори же. Ты знаешь, что я готов тебе помочь… если только смогу…

— Тебе ведь известно, что Карл умер?

Лицо Хинриха Вильмерса застыло. «Так и есть, он явился в роли ходатая».

— Тебе об этом известно, не правда ли? — переспросил Штюрк.

— Разумеется.

— И ты знаешь, как он умер? Отчего?

— Могу себе представить.

— Тебе, наверное, известно, что и сына его посадили?

— Да, слышал.

— А знаешь, кто донес на него в гестапо?

— Понятия не имею. Да и, правду говоря, меня эти подробности не очень-то интересуют.

— А я думаю, что они тебя заинтересуют, Хинрих.

— Почему это?

— Потому что донес на него твой зять Стивен Меркенталь.

Хинрих Вильмерс вскочил.

— Да что ты городишь? Стивен донес на Карла?

— Нет, не на Карла. На его сына Вальтера.

— Ты знаешь, о чем говоришь? — Хинрих Вильмерс побледнел.

— Знаю, Хинрих. О грязном, подлом деле. Мне очень тебя жаль, но я не мог не сказать тебе об этом. Ты должен знать, какой негодяй твой зять.

— Прошу тебя воздержаться от таких оскорблений. Какие у тебя доказательства?

— Доказательства есть. Но спроси-ка лучше его самого. Думаю, он отпираться не станет. Не сможет он отпираться.