Внутреннее обозрение

Чрезвычайно неудовлетворительны постановления временных правил об аресте периодического издания. Наложение ареста зависит от установления или должностного лица по делам печати и допускается всякий раз, когда в содержании нумера заключаются признаки преступного деяния (за исключением преследуемых в порядке частного обвинения). Как бы маловажен, следовательно, ни был проступок, достаточно одного предположения о его наличности, чтобы остановить обращение данного нумера газеты или журнала. Совершенно иначе вопрос об аресте разрешается иностранными законодательствами. В Германии, например, предварительный арест допускается только в пяти случаях, прямо указанных законом, причем относительно двух из них сделана оговорка: «если есть настоятельная опасность, что при промедлении ареста воззвание (к совершению преступления) или возбуждение (различных классов населения друг против друга) будет иметь своим непосредственным последствием совершение преступления или проступка». Во Франции сфера применения предварительного ареста еще теснее, чем в Германии; арест, притом, может быть наложен только следственным судьею. Дальнейшей гарантией для печати служат в Германии точно установленные сроки для всех действий, входящих в состав производства об аресте. Если арест наложен полицией, прокурор должен быть извещен о том в течение 12-ти часов; затем, в течение 12 часов прокурор или делает распоряжение о снятии ареста, или вносит предложение об утверждении его судебных порядком. Если арест наложен прокурором, суд должен быть поставлен о том в известность в течение 24-х часов; в течение следующих суток должно состояться постановление суда. Предварительный арест, подтвержденный судом, подлежит отмене, если в течение двух недель не было возбуждено уголовного преследования. Временныя правила 24-го ноября гораздо менее определенны. Распоряжение об аресте представляется суду немедленно; но кому же неизвестно, что в нашей административной практике понятие о немедленности весьма условно и растяжимо? Суд обязан рассмотреть представление в первом, после получения его, распорядительном заседании; а что, если это заседание, вследствие наступления праздников или по другой причине, состоится нескоро? Для возбуждения судебного преследования временные правила не назначают никакого срока; бессрочной, значит, может быть и продолжительность ареста. В шестидесятых годах, когда у нас еще практиковались процессы печати, арест оставался иногда в силе в течение целого года – и снимался лишь вследствие отказа прокуратуры возбудить судебное преследование.

* * *

Именным Высочайшим указом 29-го ноября установлены временные правила о наказуемости наиболее опасных проявлений в забастовках. И между этими правилами есть одно, которое еще недавно вызвало бы общее удовольствие: мы говорим об отмене ст. 1358-ой улож. о наказ., назначающей наказание за обыкновенную стачку рабочих. Фактически, однако, свобода стачек существует у нас уже целый год; понятно, что узаконение ее не произвело никакого впечатления. Одновременно с ст. 1358-ой старого уложения следовало бы отменить и 1-ую часть ст. 367 нового уложения, также облагающую наказанием простую стачку.

Острие правил 29-го ноября направлено: 1) против стачек служащих в рабочих на железных дорогах, на телефоне или вообще в таком предприятии, прекращение или приостановление деятельности которого угрожает безопасности государства или создает возможность общественного бедствия; 2) против стачек служащих в правительственных установлениях; 3) против сообществ, имеющих целью возбуждение стачек того или другого рода. В последних двух случаях наказанию подлежит самое участие в сообществе или стачке; в первом случае наказание грозит лишь таким участникам стачки, которые нанесут повреждение имуществу данного предприятия или служащим в нем лицам, или будут действовать на других служащих и рабочих принуждением, выражающимся в насилии, угрозах или отлучении от общения. Наказуемым признается также возбуждение в стачке первого или второго рока.