Внутреннее Царство

Насколько нам известно, первым Христа ради юродивым на Руси считается монах Киево–Печерской обители Исаак (XI век), чье сумасшествие было, скорее, настоящим, чем показным. Любопытно отметить, что многие русские юродивые имели иностранное происхождение. Так, святой Прокопий Устюжский (начало XIV века) был принявшим православие немцем; святой Исидор Твердислов Ростовский (XIII век) также, вероятно, происходил из немецкой семьи. Несомненно, иностранцем был святой Иоанн «Власатый» Ростовский (умер в 1581); еще в XVIII веке на его раке оставалась нетленной принадлежавшая святому латинская Псалтирь. Все эти примеры подтверждают высказанную ранее мысль о том, что юродивый — всегда пришелец и чужак. Но тут может возникнуть вопрос: так неужели юродство — это особое призвание пришедшего в Православную церковь западного человека? Впрочем, я сам мог бы привести несколько подобных примеров из жизни британского православия.

Золотой век российского юродства приходится на писанное Флетчером XVI столетие. Два наиболее известных юродивых того времени — святой Василий Блаженный (+ 1552) и святой Николай Псковский (+ 1576); оба были связаны с Иваном Грозным. После XVII века юродивых в русской культуре становится значительно меньше, да и реформированной на европейский лад России Петра Великого и его преемников «дураки Божьи» были не очень нужны. Но все же традиция не прервалась: в XVIII столетии прославилась блаженная Ксения Петербургская, вдова полковника, погибшего во время одной из петровых оргий (студенты до сих пор приходят помолиться на ее могиле перед экзаменами); в XIX — Феофил Китаевский, которого посетил император Николай I и духовная дочь преп. Серафима Саровского Пелагея, давшая пощечину епископу [294], а XX век открыл знаменитую Пашу Саровскую, которая в 1903 г., в дни прославления преп. Серафима принимала у себя последнего российского государя, У Паши был обычай класть много сахара в чай посетителям, если она прел видела их несчастную судьбу. Когда же к ней пришел будущий царственный мученик, юродивая положила в его чашку столько кусочков, что чай перелился через край. Но остались ли юродивые в Советском Союзе? (Статья написана в 1984 г. — Прим. пер. ) По словам недавних эмигрантов, Христа ради юродивых в России можно найти и по сей день: «Они скрываются или их скрывают», потому что, как только такого «странного человека» заметят, его тут же упекут в психбольницу [295]. У нынешних тиранов есть немало причин бояться свободы юродивых.

Чему же учит это служение, внешне столь эксцентричное, но по сути глубоко христианское? Чтобы это понять, обратимся к житию святого Симеона Эмесского, написанному святителем Леонтием; ибо помимо того, что это самое раннее и полное житие юродивого, у данного текста есть еще одно преимущество — прочная историческая основа. Кроме того, несомненное достоинство жития св. Симеона состоит в том, что оно представляет Христа ради юродивого во всём его шокирующем и вызывающем облике. Как известно, в крайних формах явление предстает во всей его остроте и становится более зримым.

Из пустыни — в город

Святой Симеон, Христа ради юродивый, родился около 537 г. или, по другим подсчётам, около 500 г. в «благословенном городе» Эдессе, (современная Урфа на юго–востоке Турции), главном центре сироязычного христианства. Будучи сыном состоятельных родителей, Симеон получил хорошее образование и свободно владел греческим и сирийским языками. В возрасте примерно двадцати лет, ещё холостой, он вместе со своей престарелой матерью отправляется в паломничество в Иерусалим. По–видимому, Симеон был единственным сыном в семье; его отец к тому времени уже умер. В Святом городе он познакомился с другим юношей из Сирии, по имени Иоанн, который также совершал паломничество вместе со своими родителями. Симеон и Иоанн сразу же стали неразлучными друзьями. Посетив святые места, они в сопровождение матери Симеона и родителей Иоанна вместе отправились домой. Когда же они проезжали долиной Мёртвого моря через Иерихон, вдруг заметили монастыри, видневшиеся вдали по берегам Иордана, и, поддавшись внезапному порыву, Иоанн предложил, а Симеон тут же согласился не возвращаться домой, а свернуть с дороги и стать монахами. Они придумали повод, чтобы отстать от своих спутников — и исчезли без объяснений; Симеон при этом оставил старуху–мать, а Иоанн — родителей и ждавшую его дома молодую жену. Их спутники попросту не поняли, что с ними случилось.