Внутреннее задержание

               Зимин почувствовал себя по-настоящему несчастным человеком. И ничего удивительного в этом не было, слишком уж назойливо бросался в глаза его главный недостаток — недостаточная социальная активность. Он больше не сомневался в том, что обделен чем-то очень важным, обязательным для нормально развивающихся человеческих существ. Вот, например, вокруг полно целеустремленных людей, которые, в отличие от него, четко знают, чего хотят в этой жизни. Нет, неправильно выразился. Четко — это не совсем то слово, слишком уж приземлено описывает ситуацию, что ли. Они постигли свои желания всею мощью своего незаурядного ума. Да так постигли, что их неневозможно свернуть с главного осевого пути никакими силами: ни эзотерическими, ни физическими. Зимин никогда не отрицал, что люди эти вызывали у него искреннее восхищение. Но есть у них одна общая черта: они не способны оценивать людей по-старому, по-глупому — хороший или плохой человек перед ними, только — полезный или нет. Все дело в том, что они абсолютно уверены в своей правоте. И в этом есть свой резон. Они всегда правы, поскольку знают, что тот путь, по которому они передвигаются от победы к победе, является единственно правильным по определению. Все остальные пути — недостойны внимания.

               А еще, у них одинаковые выражения лица. Зимин поморщился. Опять неудачное слово употребил, нужно — заявления лица. Ему иногда казалось, что на лбу у них целое сочинение написано на тему: «Как я правильно провел лето». Он вспомнил, как бывало, вчитываясь в подобные записи, явно видел: «Я знаю нечто важное и судьбоносное, что тебе, дураку, конечно, неизвестно. Поделиться можно, но сделать это чрезвычайно сложно, потому что ты, дурак, все равно не поймешь. А с другой стороны, зачем тебе, дураку, это знать, меньше знаешь — дольше проживешь».

               Зимину было интересно, они намекают на какое-то одно судьбоносное знание, или у каждого оно свое? Пересекаются ли эти знания, соприкасаются ли хотя бы краешками? Он надеялся, что пересекаются. Честно говоря, если обнаружится сразу несколько судьбоносных идей — он, скорее всего, не сможет вместить в свой мозг. Так не долго и рехнуться на идейной почве.

               Хорошо бы было заставить их изложить свои теории на бумаге, а потом сравнить. Выявить общее идейное ядро, составить список разумных дополнений, отбросить взаимоисключающие положения. Ого-го! Это что же у нас получится! Суперзнание. Суперкнига. Окончательная книга. Вычерпнутая до дна мудрость.

               И Зимину повезло, довольно быстро удалось отыскать оптимальное решение. Давным-давно в одной старой книжке он прочитал короткую повесть «R.E.M.». Прикол в ней заключался в том, что автор поленился рассказать читателям историю, которая приключилась с главным героем. Он решил, что достаточно будет представить цикл коротких рассказиков, которые якобы сочинял этот парень, переживая непростые события, обрушившиеся на его голову.

               Помнится, герой повествования никак не мог наладить нормальные отношения со своей девушкой, и каждая их встреча выдергивала из его подсознания удивительные ассоциации. Читателю приходилось поломать голову, чтобы сообразить, что это у них там произошло, потому что о событиях, случившихся с героем повести ничего не сообщалось, речь шла только о его рефлексии. Может быть, Зимин и ошибался, додумывая за автора, но другого объяснения повести он придумать не смог. Вместо текста получилось некоторое удачное отражение отражения. Как в стихотворении одного малоизвестного диссидента. Наверное, обрадуется, когда узнает, что его цитируют на Луне.

                                                           «Сверкает отраженным светом.
                                                           И служит отвлеченным смыслом».

               Такой подход к ведению дневника Зимина вполне устраивал. Вроде бы, он будет писать о самом себе и своих проблемах, и в то же время как бы и не о себе, а о некоем лирическом герое, который может приближаться в своем мироощущении к образу мыслей автора заметок. А может бесконтрольно удаляться чуть в сторону, предоставляя  уникальную возможность взглянуть на свое житье-бытье со стороны. Весьма разумно и предусмотрительно. Важно, что ошибки и политические просчеты лирического героя автоматически перестают быть ошибками и просчетами Зимина. Поразмыслив еще немного, он понял, что метод «отражение отражения» можно усовершенствовать, еще более обезопасив себя. Для чего необходимо перенести действие в прошлое, ну, что бы заранее знать правильный результат и не допустить просчета. И решил он сочинить исторический роман! Идея показалась ему гениальной. Ну-ка, сразу три зайчика, полезайте в кузов! И господин начальник останется доволен, и Зимину будет спокойно, и раздвоение личности, того и гляди, вылечится.