Внутреннее задержание

               И Зимин демонстративно позвонил Горскому. Это был весьма коварный ход. Во время последнего разговора господин Горский был очень озабочен, можно было не сомневаться, что и на этот раз он отдаст жесткий приказ заниматься текущей работой, а не личной жизнью. Что в данной ситуации Зимина устраивало. Сейчас это было бы кстати.

               — Господин Горский? Вас беспокоит Зимин. Прошу прощения, я хотел бы сегодняшний вечер провести с партнершей. Согласно инструкции я должен получить ваше разрешение.

               — Что за бред ты несешь? — удивился Горский. — Не мог бы выразиться понятнее? О какой инструкции идет речь?

               — Сейчас это нецелесообразно, — ответил Зимин, от души порадовавшись тому, что Нина не может услышать ответы господина Горского. — Хочу удостовериться, что сегодня вечером нет нужды в сверхурочной работе.

               — Ты не один?

               — Совершенно верно.

               — На тебя оказывается давление? Ты можешь сказать кто это? Неужели началось? — голос Горского дрогнул.

               — Не думаю, господин Горский. Не стал бы смешивать. Я осмелился обратиться по личному делу, потом что хочу провести вечер со своей партнершей, если конечно это не помешает плановой работе.

               — Я просил тебя свести общение с посторонними к минимуму. Лишние контакты мешают работе.

               — Да, конечно. Ваш приказ будет выполнен.

               — Кстати, как зовут твою напарницу?

               — Нина Вернон. Она технолог.

               Наступила удивительно неприятная пауза. Показалось, что господин Горский задохнулся от обилия чувств, то ли от внезапного приступа ужаса, то ли от ярости — Зимин не смог точно определить это чувство, но начальник явно был потрясен. Только этого не хватало. Трудно было понять, что же он сказал такого ужасного?

               — Ты ничего не путаешь?

               Как ответить на такой вопрос? О чем это он? Зимин окончательно растерялся. Господин Горский сомневается, что Нина технолог? Или считает, что Нина вовсе не Нина, а совсем другая девушка, которая, по недоступной самому изощренному уму причине, только притворяется Ниной? Это был бред! Гадкий бред, отвратительный и наглый. Потому что Горский словно бы намекал на его проблемы с отражениями в зеркалах.

               — Не понял вас, — только и смог произнести Зимин. Постоянные тайны стали его раздражать.

               — Все правильно, Зимин. Откуда тебе знать. Впредь постарайся ограничить свое общение с этой женщиной до минимума. По-моему, она помешает тебе сосредоточиться на работе, а этого допустить нельзя. И главное — тебе не следует вступать с посторонними в длительные разговоры. Эти беседы тебя до добра не доведут. Запомни — если она будет настаивать на встрече, у тебя всегда сверхурочная. Смело ссылайся на меня. Правильно сделал, что сообщил.

               — А что случилось?

               — Ничего конкретного сказать не могу. Но подобные встречи очень опасны. У меня есть основания так думать. К сожалению, пока нет фактов. Сделай так, чтобы она услышала меня.

               Зимин послушно отключил защиту.

               — Жаль, но сегодня ты мне нужен. Дело срочное и не терпит отлагательств, — четко выговаривая слова, произнес господин Горский.

               Нина услышала и огорченно спросила:

               — Сверхурочная?

               — Да.

               Дышать стало легче. Зимин добился того, чего хотел. Правда, его насторожила загадочная реакция господина Горского, никогда прежде тот не реагировал с такой страстью на вполне невинные вещи. Впрочем, Зимин больше думал о себе. Ему хотелось, чтобы Нина поверила в то, что им овладело глубокое разочарование, для правдоподобности Зимин подумал о самом печальном, что только смог придумать, о предстоящей вечером работе. В глазах его моментально проявилась грусть-тоска, что в данном случае было особенно ценно.

               — Не вышло, — сказал Зимин, продолжая покусывать губы, как всегда делал, когда был взбешен.

               После того, как психолог указал на эту свойственную его подсознанию реакцию, он регулярно использовал эту эмоциональную особенность своей психики в личных целях. Иногда бывает полезно создать у собеседника иллюзию того, что он потерял над собой контроль.

               — Придумали какую-то срочную работу. Я никогда не стремился быть лучшим по профессии. Но бывают такие моменты, когда особенно глупо считаться незаменимым специалистом.

               — Завтра ты от меня уже не ускользнешь.

               — Знаешь, Нина, правильнее, наверное, сказать, что это ты завтра не ускользнешь от меня, — нравоучительно поправил Зимин.

               — Мы не ускользнем друг от друга, — суммировала Нина и направилась в музыкальный отсек, потешно покачивая бедрами.

               Наверное, готовилась к очередному танцевальному марафону — самому популярному развлечению на Луне. А может быть, услышала в женской информационной программе, что мужики сходят с ума от такой походки. Не на Луне, дорогая, только не на Луне. Здесь слишком много работы, у сотрудников нет времени обращать внимание на такие примитивные приемы обольщения.

Допрос империалиста

               Проглотив без аппетита предложенную в столовой еду, Зимин вернулся в каюту и почувствовал себя бесконечно несчастным. Словно бесповоротно закончился большой и важный этап его жизни, и начался другой, еще более значительный. Ему захотелось обдумать свое житье-бытье. Составить, хотя бы приблизительно, собственное мнение о плюсах и минусах пребывания на Луне.