Внутренняя красота

— Леди Крессида дает уроки своим братьям, пока мачеха не найдет подходящую гувернантку, — заговорил Джованни. — А я получил заказ написать портрет четверых мальчиков, и благодаря необычайной способности леди Крессиды управляться с ними моя задача значительно упростилась.

Во время разговора Джованни не обращал никакого внимания на то, что леди Иннеллан хлопала ресницами, точно колибри крыльями, искоса бросая на него страстные взгляды. А теперь он смиренно заметил, что та смотрит на него совсем не так, как на Кресси.

— Синьор, слава опережает вас, — говорила она. — Для нас честь принимать вас в этой скромной провинциальной гостиной, ибо вы, насколько я поняла, настоящий отшельник. Некоторые мои гости сгорают от желания познакомиться с вами.

Несомненно, речь шла о некоторых леди. Джованни заметил, что та же мысль пришла в голову Кресси, когда она оглядела комнату и кисло улыбнулась через плечо, заметив несколько жеманно-застенчивых взглядов, брошенных в его сторону.

— Я начинаю понимать, — прошептала Кресси, — что ты имеешь в виду, когда говоришь, что красота может стать бременем. Не пора ли нам попрощаться с хозяйкой?

Джованни не стал бы возражать, но брошенный ею прежде вызов не позволил сделать этого. Тебе не следует ничего доказывать графу Фанчини, зато ты должен многое доказать самому себе. Она оказалась права. Ему когда-то придется противостоять оплоту влиятельных кругов в искусстве. Почему бы не начать с этого новичка? Джованни покачал головой и повернулся к леди Иннеллан.

— Мне говорили, среди ваших гостей находится какой-то эксперт. Окажите милость, познакомьте меня с ним.

— Да, это правда. Мой сын встретился с ним на европейском материке, где оба, видно, стали хорошими друзьями, — ответила ее светлость, неохотно прекратив откровенно изучать его. — Где же… Да вот он, как обычно, рядом с моим сыном. Знаете, они действительно хорошие друзья. Они совсем неразлучны. — Леди Иннеллан подняла руку и поманила эксперта к себе.

Когда этот человек в ответ на зов леди Иннеллан начал элегантно пробираться к ним, у Джованни возникло неприятное ощущение, будто он уже где-то встречал его.

— Синьор ди Маттео, — заговорила леди Иннеллан, — разрешите представить…

— Луиджи ди Канио. — Джованни без особой радости прервал хозяйку. — Мы уже знакомы.

— Ну и ну. Ведь это тот самый прославленный Джованни ди Маттео. — Улыбка Луиджи источала яд, копившийся многие годы. — Как это… интересно… найти вас здесь.

Луиджи был хорошо сложенным молодым человеком, но в нем наметилась склонность к полноте. Джованни заметил, что его волосы все еще сохранили цвет спелой пшеницы, однако отступали от высокого лба, и он пытался скрыть это, начесывая их вперед. Тщеславный, крайне избалованный — такое о нем складывалось первое впечатление, которое усиливали презрительно скривленные губы и смешная острая бородка. Его одежда отличалась чрезмерной броскостью, что также можно было ожидать от итальянского художника. Темно-зеленый фрак, жилет вышитый красно-зелеными розами и широкий галстук, завязанный огромным узлом. Он походил на преждевременно созревшего и слишком крупного ребенка, но Джованни такая внешность не обманывала. Луиджи вяло пожал ему руку, его ладони оказались потными, но взгляд бледно-голубых глаз был крайне проницательным и холодным, как у рептилии.

Когда Луиджи низко склонился над рукой Кресси, Джованни не без удовольствия заметил, как та вздрогнула. Его охватило чувство отвращения и гнева, но оно было направлено скорее на него самого, нежели на Луиджи, этого мстительного, злобного типа из прошлого, который обязательно постарается насолить ему. А Луиджи мог причинить много неприятностей, ибо пристально следил за тем, как восходила звезда Джованни глазами человека, чья звезда закатывается. Луиджи, опытный эксперт по части вымещения недовольства, не сможет удержаться, чтобы не пустить слух с целью обнажить правду в самом неприглядном свете. Ту правду, которую Джованни должен был сам открыть Кресси.

Джованни встрепенулся. Они пили чай в английской гостиной. Луиджи был почетным гостем. Какой смысл омрачать это событие прошлым, не принесшим никому из них никакой выгоды?

Однако логика не избавила его от тревог, когда Луиджи начал разглядывать Кресси с головы до ног. Это довело Джованни до белого каления.

— Леди Крессида, — произнес Луиджи, — я очарован. Наверное, вы очередной объект, которому Джованни не дает покоя.

Кресси насторожилась и правильно сделала. Джованни не доверял Луиджи. Ему хотелось положить того на лопатки, что было бы не очень просто, глядя на его солидные габариты.

— Простите, не поняла, — мотнула головой Кресси.

— Он ведь настойчиво пытается написать вас масляными красками, моя дорогая. Масляными красками, — ответил Луиджи и рассмеялся.

— О, теперь понимаю, — неуверенно сказала Кресси. — Нет, эта честь выпала на долю моих братьев.