Внутренняя линия

Соседние кусты ощетинились карабинами. Офицер быстро оглянулся, вскинул руки и радостно улыбнулся, увидев выходящего на тропинку почтальона.

— Ну, слава богу, успел!

Он взглянул на появившегося из укрытия командира отряда.

— Я так понимаю, вы товарищ Муха-Михальский?

— Что с того? Ты-то кто?

— Подполковник Шестоперов, штаб дивизии Бэй-Булак-Балаховича. Вот мои документы. Я желаю перейти на вашу сторону.

— Ишь, какой резвый! Как на мушку попал, так сразу «желаю перейти»!

— Нет-нет, я же вам говорил, — начал почтарь, — этот человек помогал мне…

— Никшни, — цыкнул командир.

— Он говорят правду! — прямо глядя на краскома, заявил подполковник. — Я давно уже работаю на вас. Вот и сейчас примчался, чтобы спасти.

— Да ну? — недоверчиво хмыкнул Муха-Михальский.

— Ну да. Вам надо отходить.

— Это еще с чего бы?

— Вчера в штаб дивизии прибыл человек с вашей стороны — такой худой, очки в стальной оправе, усики щеточкой. И сказал, что нынче вы планируете удар по лагерю, что у красных есть точные сведения о направлении прорыва Бэй-Булак-Балаховича, что туда стягиваются войска, а вы, пока балаховцев не будет на месте, уничтожите их базу.

— Тощий, усы щеточкой и очки в стальной оправе? — мрачнея на глазах, переспросил Муха-Михальский.

— Так точно. Я видел его, как вас.

— Ядрена матрена! Экий фортель! А ты, голуба, часом, не врешь?

— Сами убедитесь, — пожал плечами подполковник Шестоперов. — Пошлите бойца попроворней забраться на дерево и поглядеть в сторону, откуда я прибыл.

Командир отряда кивнул десятнику, тот быстро спешился и белкой взлетел на росший поблизости вековой дуб.

— Ну как?

— Не врет. — Помощник Мухи-Михальского спустился на землю. — Примерно за версту отсюда яр, через него в нашем направлении повзводно переправляются балаховцы.

— Там до полка, — пояснил Шестоперов. — Приказано вас взять живьем, остальных уничтожить.

— Ну спасибо, браток. — Муха-Михальский, кусая от досады губы, повернул коня. — Возвращаемся!

— Я с вами! — немедленно заявил подполковник. — Мне обратно нельзя. Вот, — он протянул командиру отряда распечатанные пакеты, — это инструкции французского Генерального штаба. Их эмиссар не хотел отдавать бумаги добром, пришлось его очень попросить. Так что обратной дороги у меня нет.

— Ладно, давай. Уходим! — скомандовал Муха-Михальский, и весь отряд без лишних слов повернул восвояси.

Спустя час вновь показался знакомый ручей, и всадники, уже нимало не скрываясь, развернулись в лаву, спеша скорее пересечь границу. Но в тот момент, когда уже казалось, что все благополучно закончено, когда лошади уже омыли копыта в ручье, вдоль русла кинжальным огнем ударили пулеметы.

— Уходим, уходим! — кричал Муха-Михальский, видя, как у кромки воды один за другим падают его всадники.

Красные выбрались на свой берег, но пулеметы продолжали стрелять вдогон.

— Не возьмешь! — Шестоперов выхватил наган, выстрелил туда, откуда строчил один из пулеметов. Раз, потом еще два раза.

Огонь прекратился. Затем вдруг скрытое в кустах пулеметное рыло огрызнулось короткой очередью. Посыпались срезанные с дерева ветки. Подполковник резко схватился за грудь, и Муха-Михальский увидел, как три пули одна за другой пробивают офицерский китель, разрывая его в клочья, как разлетается брызгами кровь из ран, и Шестоперов, обвиснув в седле, мчит в лес на испуганной лошади.

— Храбрый парень был, — только и успел процедить Муха-Михальский, глядя, как скрывается из виду их убитый спаситель. — Уходим! Уходим!

ГЛАВА 25

«Все происходящее — сплошной повод для несогласия с ним».

Кеннет О'Брайен

Конец мая 1924

Напольные часы в футляре из красного дерева пробили полдень. Дзержинский отвлекся от чтения оперативной сводки и поглядел на секретаря:

— Товарищи из Минска сообщают, что вчера поляки обстреляли нашу территорию.

— Феликс Эдмундович, на самом деле ситуация довольно щекотливая. Поляки открыли огонь по диверсионному отряду товарища Мухи-Михальского, который возвращался с их стороны.

— Вот как? Неприятная история. — Председатель ОГПУ сверлил взглядом помощника, ожидая дальнейших объяснений.

— Несколько дней назад, — начал тот, — из Минска докладывали, что на границе ожидается активизация балаховцев. Наши белорусские товарищи просили срочно помочь толковыми оперативными работниками и войсками для отражения возможного удара.

— Да, я помню.