– Тогда ответь мне, – попросила она, когда он сделал последний глоток, – что рассказал тебе беллегерец? Что он тебе дал? Что он пообещал тебе?
Она не спросила: что ты дал ему взамен? Этот вопрос она решила задать позже.
Положив обе руки на спинку стула, король Смегин повернулся к дочери. Их разделяла вся комната. Темнота скрывала его черты. И Эстия не видела выражения его лица. Но голос его она слышала: он был до дрожи твёрдым и ядовитым, как будто отец и не был пьян.
В этом голосе принцесса уловила нотки страха – до боли – и унылую безнадёжность.
– Грядёт война, – произнёс он. – Она начнётся не скоро, но она точно начнётся. – Он делал паузу после каждого слова. – И когда это произойдёт, враг растопчет и Беллегер, и Амику, если только мы не сплотимся.
Так считает принц Бифальт. Он узнал об этом от магистров Последнего Книгохранилища. Это не
Принц верит в это так крепко, что не боится меня. Он даже не боится пожертвовать своим народом. И он отказался уничтожить
Он верит всему этому так
Принцесса Эстия не пошевелилась, она выглядела спокойной, но внутри у неё всё клокотало. У принцессы как будто выбили почву из-под ног, она не знала, что и думать, не знала, как понять услышанное.
Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить свой голос не дрожать, и тогда она тихо произнесла:
– Как ты ответил ему, отец?
Он хочет
Король Смегин, казалось, был доведён до бешенства. Отрывисто, проглатывая слова, он бросил:
– Я посмеялся над ним. А чего ты ожидала? Я король Амики. Я рассмеялся ему в лицо.
Принцесса слишком хорошо знала своего отца. Она видела лишь очертания его лица, но от неё не укрылась ни одна нотка, ни один призвук в его голосе. Это внезапное проглатывание слов было маской. Да, принцесса слышала в голосе короля яд ненависти, но слышала и другое: намёки на мысли и желания, в которых он не хотел признаться даже своей дочери.
К собственному удивлению, принцесса не поверила, что её отец посмеялся над принцем.
Всё так же спокойно она спросила:
– А что дал тебе сын короля Аббатора, отец?
Король сидел, уткнувшись лицом в спинку стула. Казалось, он забился в самый дальний, самый тёмный угол комнаты. Вот он убрал руку со стула, отвернулся. Принцессе на мгновение показалось, что отец закрыл лицо руками.
Голос его зазвучал издалека, приглушённо, словно король умолял кого-то:
– Ты не догадываешься? Это же очевидно. Как ещё Эннис Форгайл мог встать на его сторону? Почему ещё этот высокомерный щенок так бесстрашен? – Король небрежно взмахнул рукой. – Там, на столе.
Принцесса Эстия не отвела взгляда. Она продолжала пристально смотреть на отца. Пусть он пьян, но она не избавит его от необходимости сказать всю правду.
– Что это? – настаивала она. – Слишком мало света. Как же я узнаю, даже если увижу?
В колеблющемся пламени свечи казалось, будто король Смегин вцепился себе в волосы.
– Это
Цель генерала Форгайла.
– Магистры уступили, – на мгновение голос отца Эстии зазвучал надрывно, – но не Форгайлу. Они отдали книгу этому проклятому принцу. И
Принцесса Эстия была ошеломлена. Сначала она не знала, что и думать. В голове проносилось только: пушки, победа. Пушки сильнее ружей. Может, всё не так просто. Не сразу. Но если их будет много…
Магистры преподнесли книгу Беллегеру. У Беллегера были бы и ружья, и пушки. Это означало бы победу. Враг срезал бы Амику, как коса срезает пшеницу.
Но принц Бифальт сделал другой выбор. И он убедил своего отца поддержать его. Он
Что за человек этот беллегерский принц? Как он посмел?..
Когда Эстия задала свой вопрос, ей показалось, что голос её зазвучал совсем по-детски:
– Ты веришь его истории, отец? Великая армия. Война против библиотеки. Уничтожение Амики и Беллегера.