Внутренний мир снаружи: Теория объектных отношений и психодрама

Именно такую трансформацию подчас трудно принять тем, кто лишь читал о психодраме. «Вы в самом деле считаете, что человек моего возраста действительно может чувствовать себя как моя семидесятилетняя мамочка?» Да, несомненно. А в другой психодраме та же молодая женщина может быть чьим–то престарелым папой, или маленьким ребенком, или еще кем–нибудь. Вспомогательные «я», играющие «роли» в драме, становятся для протагониста (на время сессии) всеми этими другими людьми.

Как объяснить эти необычные и сильные переживания? Быть может, у протагониста появляются черты психотика, который потерял контакт с реальностью, существующей в комнате для групповой работы?

Нет, поскольку его переживания иллюзорны. Они являются своего рода формой «терапевтического безумия» (Klauber et al., 1987). Протагонист продолжает осознавать качество «как будто», сопровождающее сессию, в то же время входя (в эмоциональных ощущениях) в «реальность» драмы.

Игра и реальность

Я полагаю, что работы британского педиатра и психоаналитика Д. В. Винникотта будут полезны для понимания этого магического процесса. В качестве названия всей главы и этой ее части я взял заглавие его небольшой, но яркой книги. Мой экземпляр книги зачитан до дыр и заношен, как это бывает с любимым плюшевым мишкой. Работы Винникотта самым значительным образом повлияли на мое теоретическое понимание психологии, в чем–то изменили взгляды на взаимодействия между людьми и добавили много нового к моему осознанию процесса психотерапии. Ограниченный рамками этой книги, я могу коснуться лишь тех аспектов теории Винникотта, которые кажутся мне наиболее уместными для нашей темы.

До сих пор мы говорили о двух мирах, тесно связанных между собой, — мире персональной психической реальности, «внутреннем мире» объектных отношений, и соответствующем «внешнем мире», который мы делим с другими людьми, вступая с ними в реальные отношения. Винникотт предположил существование третьего психологического мира. Он писал:

«О каждом человеке, который достиг состояния единицы, ограниченной оболочкой и имеющей внешнее и внутреннее, можно сказать, что для этой индивидуальности существует внутренняя реальность, внутренний мир, который может быть богатым или бедным и находиться в состоянии мира или войны. Это помогает, но достаточно ли этого?

Мое утверждение состоит в том, что если существует потребность в этом двойном утверждении, существует необходимость и третьего: третья часть жизни человеческого существа, часть, которую мы не можем игнорировать, — это промежуточная область переживания, в которую вносят вклад и внутренняя реальность, и внешняя жизнь. Это область, к которой еще не обращались исследователи, потому что. от ее имени не слышно никаких заявлений, за исключением того, что она будет существовать как место отдыха для человека, занятого бесконечным решением человеческой задачи по сохранению внутренней и внешней реальности скорее в изолированном, чем во взаимосвязанном состоянии».

«Игра и реальность» (Winnicott, 1971 и 1974:3)

С точки зрения Винникотта, эта третья область (которую он назвал «потенциальное или переходное пространство») есть область игры и, по моему мнению, она же является и царством иллюзий. В статье «Переходные объекты и переходные феномены» основной интерес Винникотта направлен на ранние взаимоотношения младенцев с миром, которые (что продемонстрировала, я надеюсь, эта книга) продолжают влиять и на взрослую жизнь.