Внутренний мир травмы. Архетипические защиты личностного духа

В то время у меня был желтый лакированный пенал, какие обычно были тогда у учеников начальных классов, с маленьким замочком и обычная линейка. На конце этой линейки я вырезал небольшую фигурку человека длиной примерно в два дюйма, на этой фигуре был сюртук, цилиндр и сияющие черные ботинки. Я раскрасил его черными чернилами, отпилил от линейки и спрятал его в своем пенале, где приготовил для него кроватку. Я даже сделал для него пальто из лоскута шерстяной ткани. В этот пенал я также положил гладкий продолговатый камень черного цвета из Рейна, который я раскрасил акварельными красками, так что он казался разделенным на верхнюю и нижнюю части, я долго таскал его в кармане своих брюк. Это был его камень. Все это хранилось в страшной тайне. Тайком я отнес пенал наверх, на чердак, куда мне запрещали лазить, и спрятал его, испытывая величайшее удовлетворение, под одной из балок крыши. Я чувствовал себя в безопасности, и мучительное чувство разлада с собой оставило меня. Во всех трудных ситуациях, когда я делал что-то не так или был обижен, или когда раздражительность отца и немощь моей матери угнетали меня, я вспоминал своего маленького человечка, укутанного и заботливо уложенного в постель, и его гладкий, красиво раскрашенный камень… Обладание этой тайной оказало мощное влияние на формирование моего характера, я считаю это самым значительным фактором моего детства.

(Там же: 21–22)

Во всех этих трогательных детских переживаниях Юнга мы видим зерна его будущих произведений. Сначала происходит травматическая диссоциация психе: невыносимая боль, с которой не могло справиться уязвимое Эго маленького ребенка, привела к защитному отщеплению и инкапсуляции части я, которую мы могли бы назвать личностным духом Юнга, обретшим безопасность в «ином» мире бессознательного. Затем происходит удивительное самоисцеление, когда коллективная бессознательная душа «заботится» о Юнге, предложив ему символический ритуал. Этот ритуал исполнил функцию объединения распадающейся на составные части психе маленького мальчика, через сокрытие образа его духа, спрятанного в безопасности в пенале, вместе с круглым камнем, который, как и душа мальчика, был разделен на две части – светлую и темную. Этот камень, как Юнг осознал позже, был символом Самости, coniunctio oppositorum. Исполнение ритуала, в котором был найден творческий способ спасения духа Юнга через его помещение в изолированное и безопасное место, не прекратилось после того, как была вырезана человеческая фигурка. Много времени спустя, в 1920 году, когда Юнгу было 45 лет, будучи в Англии, он вырезал две очень похожие фигуры. Позже одну из них он воспроизвел в камне и поставил в своем саду в Кюснахте. «Только когда я был занят этой работой, – говорил Юнг, – бессознательное сообщило мне имя. Оно назвало фигуру Атмавикти – „дыхание жизни“». Дыхание жизни, конечно же, означает «дух».