Внутренний огонь

Щеки загорелись, и я закатила глаза. Теребя браслет на руке, я повернулась и посмотрела на часы. Скоро нужно будет выезжать. Мой желудок слегка сжался, и я повернулась к зеркалу, потом заставила себя сделать глубокий вдох.

Крошечные пузырьки нервозности наполнили живот. Я так много времени провела с Броком. Мы тусовались у бассейна на заднем дворе долгими летними днями и еще более долгими ночами. Мы собирались за обедами вместе с семьей, сидели бок о бок на качелях. Я следовала за ним и моими младшими дядями, когда они уходили погонять мяч или отправлялись в Академию потренироваться. Кэти была права. Я стала тенью Брока, когда ему было четырнадцать, а мне восемь. Большинство его ровесников разозлились бы, если бы девчонка постоянно ходила за ними по пятам, но Брока это не раздражало, и он ни разу не показал своим видом, что я мешаю.

Несмотря на разницу в возрасте, он стал моим самым близким другом. Когда мои дяди или кузены возмущались, что я таскалась за ними, он всегда вставал на защиту и следил, чтобы меня тоже взяли в игру. Он говорил со мной о таких вещах – об отце и о матери, – о которых не говорил ни с кем другим, особенно с девушками. Мы делились секретами и историями, а когда я перешла в старшую школу и возникли трудности, он поддерживал меня всякий раз, когда мы виделись. Его никогда не заботило, кто мой отец или семья. И когда никто из парней так и не решился пригласить меня на свидание из-за родства с ними, именно Брок пошел со мной на выпускной, узнав, что я отказываюсь туда идти.

Я улыбнулась от этого воспоминания.

Выпускной прошел безумно. Мне было семнадцать, а ему только исполнилось двадцать три. Но это было невероятно странно, и не потому, что он оказался там самым старшим среди парней, а потому, что его имя уже было известно среди зрителей боев. В итоге он больше позировал, чем мы танцевали, но, даже если бы я не была уже влюблена в него, то это обязательно случилось бы на выпускном.

Я считала Брока своим братом до тех пор, пока не стала слишком долго разглядывать, как сгибаются его мышцы или насколько его нижняя губа полнее верхней. А потом, в семнадцать, он сделал первую татуировку, которая потом стала одной из многих, и я окончательно перестала думать о нем как о брате. Но он никогда не переставал видеть во мне младшую сестру.

Сегодня все будет по-другому.

– Я готова, – сказала я вслух своему отражению. – Более чем готова.

Я была готова изменить наши отношения в тот субботний вечер. Но он закончился для Брока объятиями с девушкой, которая скоро станет его женой, а для меня – больницей, куда я попала, цепляясь за жизнь.

* * *