Внутри Coca-Cola. История бренда № 1 глазами легендарного CEO

Мне кажется, что Рика во многих отношениях критикуют несправедливо. Я  уверен, что он добился больших успехов в  «искусстве возможного». Однако ему не удалось реформировать бюрократическую культуру прежней GM. И это была колоссальная задача, учитывая, что сорок лет заседаний всевозможных комитетов и  внутренних советов привели к  недостаточной подотчетности и очень медленному принятию решений. А во время финансового кризиса задача эта стала практически невозможной, и сколько бы мы ни пытались избежать банкротства, в итоге только правительство смогло спасти GM на своих условиях. Сначала мне показалось, что президент Обама зря потребовал отставки Рика, но все же я  понимал, что новый мажоритарный акционер имеет на это право. Мне также пришлось преодолеть философский мост, связанный с участием государства в частной компании. Это было событие исключительное, и  сегодня я  не подвергаю сомнению то, что это было верное решение и для GM, и  для всей американской экономики. Иногда исключения подминают под себя правила, поскольку правила пишутся для более нормальных условий.

Я согласился поработать в  GM, потому что это легендарная компания вроде Coca-Cola, и я горжусь тем, что работаю там сегодня, после этого травмирующего банкротства. Те масштабные перемены, которые так требовались GM, определенно стали более реальными под руководством Эда Уитекера, а потом Дэна Акерсона.

Миссия проста: разрабатывать, производить и продавать лучшие в мире машины. Никаких слов о доле рынка, о мировом лидерстве и  даже об уровне прибыльности. Выполните миссию  — и все встанет на свои места.

И еще одно, последнее замечание. Новое поколение отличных машин, которые сейчас выходят на рынок, разрабатывалось еще до банкротства. Когда Рик Вагонер нанял Боба Лутца, система испытала реальный шок. Боб «автомобильный парень, а не бухгалтер», как выразился Рик. Он сформировал отличную команду дизайнеров-провидцев во главе с  Эдом Уэлбурном. Еще многое предстоит сделать, но Акерсон уже может гордиться новой GM.

Что касается филантропических аспектов моего второго выхода на пенсию, то мы с Памелой и инвестбанкиром Крисом Флауэрсом основали фонд по борьбе с малярией в Африке. У нас есть программа в Замбии, где мы распространяем противомоскитные сетки, пропитанные инсектицидом

Страсть к этим новым вызовам, к Coca-Cola Company и всему, что она олицетворяет, я разделяю с членами своей семьи. Они же мои главные критики. Когда я  выступаю где-то, и  мне кажется, что моя речь хороша, и она вызывает одобрение публики, Памела неизменно опускает меня на землю своими очень конструктивными замечаниями о  том, что я  сделал не так. Члены моей семьи — это еще и моя совесть, и это очень четко было видно, когда Кара, посмотрев несколько рождественских рекламных роликов Coca-Cola с  белыми медведями, спросила: «Папа, а  что ты сделал для белых медведей?» И  пришлось честно ответить: очень мало. Из этого разговора выросла целая совместная программа Coca-Cola с  Всемирным фондом дикой природы, сосредоточенная на бедственном положении белых медведей. Этой программой увлечен и Мухтар, и после публикации этой книги она увенчается специальной рождественской программой. «Фонд семьи Исделл» также поддерживает инновационную программу защиты медведей Bear Trek. Теперь я смотрю на компании, которые используют исчезающие виды в  своей рекламе, и  спрашиваю: а  делают ли они что-нибудь, чтобы спасти этих животных? Кара подтолкнула меня к  тому, чтобы мыслить по-новому. У кинозвезд есть агенты. А почему их нет у животных?

Ближе к  концу срока на посту главы компании я  начал выступать с  лекциями о  моем понимании капитализма. Оно основано на моем опыте работы по всему миру в  поворотные моменты истории. Я  называю этот подход «ответственным капитализмом».

Глава восьмая Ответственный капитализм

Когда Мартин Лютер Кинг-младший получил Нобелевскую премию мира, группа белых и  черных гражданских и  религиозных лидеров Атланты запланировала в  его честь поздравительный ужин. Это было в конце 1964 года. Кинг стал вторым нобелевским лауреатом с юга США; первым был писатель Уильям Фолкнер.

Ужин намечался на 27 января 1965 года в отеле «Динклер Плаза» в центре Атланты. Но вскоре в прессе появились сообщения, что бизнес-сообщество Атланты намерено проигнорировать Кинга. Отчасти дело заключалось в том, что по возвращении с церемонии вручения Нобелевской премии в Осло он ненадолго присоединился к людям, пикетирующим Scripto — завод шариковых ручек в  Атланте. Члены профсоюза завода устроили забастовку, требуя повысить зарплаты и положить конец расовой дискриминации при назначении на должности.

«Банкет для д-ра Кинга натыкается на препятствия», — гласил заголовок Atlanta Journal 29 декабря 1964 года.