Внутри Coca-Cola. История бренда № 1 глазами легендарного CEO

Через полтора месяца президент Ирландии Мэри Макэлис приехала в Атланту, и я завтракал с ней и ее мужем. Мы обсудили эмоциональный эффект того дня на «Кроук-Парк».

«Вы видели, как я  остановилась перед лестницей, прежде чем уйти со стадион? — спросила она. — Я остановилась не ради театрального эффекта. У  меня подкашивались ноги. Я  думала, что не смогу подняться по ступеням. Эмоции переполняли меня». Спортивный матч помог изменить настроения, как и  в  ЮАР, когда Нельсон Мандела воспользовался регби для объединения страны после падения апартеида.

Будучи главой компании, я совершил несколько «ностальгических» поездок в ЮАР. Во время одной из них, когда наш корпоративный самолет заходил на посадку, я сказал своему помощнику Джону Браунли, молодому юристу-афроамериканцу, что он увидит: черные и белые в ЮАР ближе друг к другу, чем в Соединенных Штатах. Он мне не поверил.

«Как скажете, шеф», — читалось на лице у Браунли. Мы даже заключили небольшое пари. И  когда садились в  самолет, чтобы лететь назад в Атланту, Джону пришлось согласиться, что я прав. Побывав в ЮАР впервые, он увидел реальные расовые преобразования, произошедшие после апартеида, увидел более искреннее, чем привычное для него, взаимодействие между людьми разных рас. Он признал себя побежденным. Впрочем, расовые вопросы по-прежнему отбрасывают тень на будущее ЮАР.

В 2007 году мы с Памелой присутствовали на церемонии вручения «Оскара»; тогда Хелен Миррен была признана лучшей актрисой за фильм «Королева». На вечеринке после церемонии помощник фотографа спутал Памелу с Миррен и повел ее на интервью. Когда я обнаружил ошибку, я проводил его к настоящей Хелен Миррен, которую заметил несколькими минутами ранее. У  них с  Памелой были похожие платья. Миррен рассмеялась, когда я рассказал ей об этой ошибке. «Могу я подержать вашего «Оскара»?» — спросил я. Хелен вручила его мне, и я поцеловал ее. Одна из привилегий моей работы, да и, в конце концов, делу время, потехе час.

Олимпийские игры 2008  года в  Пекине были чрезвычайно успешными и  для Coca-Cola, и  для Китая. Тремя годами ранее я  стоял на Великой Китайской стене; тогда Coca-Cola продлила спонсорство Олимпийских игр еще на 20 лет. Мы спонсируем их непрерывно, начиная с 1928 года.

На Играх, конечно, не обошлось без скандалов. Мне пришлось реагировать на возмущение актрисы Миа Фэрроу и  других, кто обвинял Китай в  «финансировании Дарфурского геноцида» и требовал, чтобы Coca-Cola отказалась от спонсорства игр. Фэрроу собирала деньги на борьбу с Coca-Cola, и ни цента из них не пошло в помощь Китаю. Я поставил под сомнение ее позицию через СМИ, но так и не дождался ответа.

Критики Китая не понимали, что прогресс требует времени. Сколько времени понадобилось, чтобы чернокожие и  женщины в  США получили право голоса? Сменилось несколько поколений, что наводит на невеселые мысли о нашей истории. Так что нереалистично ждать, что преобразования в Китае случатся враз. И  изоляция Китая совсем не ускорит эти преобразования.

Во время Пекинских игр мы с Памелой, покидая мероприятия, пожимали руки китайских зрителей, смотрели им в глаза и говорили: «Спасибо». Их улыбки значили больше, чем тысячи слов. Нашим добровольным водителем и гидом стала профессор университета. Мы очень сблизились за проведенную вместе неделю, она даже познакомила с  нами свою дочь. Эту неделю она называла самой чудесной в  своей жизни и  настаивала на том, чтобы вручить нам прощальный подарок к  нашему отъезду. Вот личные аспекты Олимпиады, которых Миа Фэрроу так и не поняла. Подумайте о воспоминаниях раннего детства, которые есть у нас всех. Я все еще помню нигерийского полисмена, гостившего у нас в Ирландии, когда я был ребенком, и момент, когда я увидел, как людей хлещут плетьми в Анголе. Тогда в моем юном разуме начиналось формирование взглядов — взглядов иных, свободных от предрассудков. Когда дочь нашей сопровождающей увидела нас, возможно, она получила иное представление о западных людях. Разрушить машину пропаганды можно только с  помощью личных контактов. Журналисты пишут, что Китай почти ничего не сделал в  плане защиты прав человека. Но это не так. Перемены могут быть незаметными с нашей точки зрения, но они реальны и со временем ускорятся.

Мое пребывание на посту CEO и  председателя совета быстро подходило к концу. Я обещал Памеле, что останусь на посту пять лет, хотя последний год я планировал работать только как председатель совета, передав должность CEO моему преемнику. В начале 2007  года я  назначил Мухтара, который с  момента возвращения в  компанию демонстрировал превосходные результаты, президентом Coca-Cola. Тогда уже было ясно, что он станет моим преемником. Мэри Минник решила покинуть компанию, но сделала это очень корректно, и мы продолжаем поддерживать контакты.