Внутри Facebook. Голая правда

За последние четыре года партнерство между Цукербергом и Сэндберг обрело свой ритм. Когда в июне 2012 года Сэндберг получила повышение и стала первой женщиной в совете директоров Facebook, состоявшем из Марка Андриссена, Эрскина Боулза, Джима Брейера, Дона Грэма, Рида Хастингса и Питера Тиля, Цукерберг написал в пресс-релизе: «Шерил была и остается моим партнером в управлении Facebook и продолжает играть ключевую роль в нашем росте и успехе на протяжении многих лет». Сэндберг, в свою очередь, подтвердила свою преданность компании. «Facebook ежедневно работает над тем, чтобы сделать мир более открытым и связанным. Я всей душой верю в эту миссию, и мне повезло быть частью компании, которая оказывает такое глубокое влияние на мир»⁸¹.

Они продолжали регулярно встречаться по понедельникам и пятницам, иногда ограничиваясь телефонным звонком, поскольку оба стали чаще путешествовать. Их старые споры о ресурсах остались в прошлом. По словам Марка Андриссена, они были идеальной парой: основатель, который мог продолжать уделять все внимание глобальной перспективе, и партнер, который мог воплотить в жизнь бизнес-план. «Ее имя стало нарицательным названием должности. Каждая компания, с которой мы работаем, хочет иметь “свою Шерил”», – сказал Андриссен в интервью журналу Fortune. – Мне приходится постоянно объяснять людям, что мы еще не придумали, как ее клонировать»⁸².

Сэндберг разработала новый бизнес по добыче данных в крупных масштабах, и деньги потекли рекой. Она создавала новые рекламные инструменты, в том числе один под названием «Пользовательские аудитории», который позволял брендам и политическим кампаниям объединять списки электронной почты и другую информацию с данными Facebook для более точного таргетинга⁸³. Компания работала над созданием автоматизированного аукциона, который мог бы каждую секунду обрабатывать миллионы заявок на рекламу, основанную на данных Facebook и истории просмотров пользователя за пределами сайта. Она также работала над инструментом «Похожие аудитории», где бренды предоставляли бы списки своих клиентов, а Facebook выявляла бы пользователей с похожими профилями для адресной рекламы⁸⁴.

Некоторые считали, что Сэндберг пришлось адаптироваться, чтобы вписаться в культуру Facebook. «Google была организацией, ориентированной на ценности. Facebook же абсолютно не руководствовалась ценностями», – сказал бывший сотрудник Google, работавший с Сэндберг. Другие же полагали, что она изменила культуру компании. Возможно, лучше всего это прослеживалось на примере тех, кого она наняла. Одним таким примером был Каплан. Другим – Эллиот Шраге.

Шраге был одним из первых, кого Сэндберг взяла на работу, и выделялся в свободной молодежной культуре Facebook. Он был на двадцать четыре года старше Цукерберга, и его представление о повседневной одежде сводилось к расстегиванию верхней пуговицы накрахмаленной рубашки. Выглядел он грозно: пронзительный взгляд, прямоугольные очки, темные вьющиеся волосы и низкий сиплый голос делали его поразительно похожим на кинорежиссера Сидни Поллака.

Сэндберг и Шраге, уроженец Чикаго, получивший юридическое образование в Гарварде и обладающий весьма своеобразным чувством юмора, сблизились в Google. Оба были гуманитариями в индустрии, которая свысока смотрела на юристов и обладателей MBA. Главным событием года для них был Давос, а не TechCrunch Disrupt или конференция D от The Wall Street Journal. И оба они с жадностью следили за ритмом национальной политики в стиле «кто кого».

На публике Шраге демонстрировал дружелюбие и открытость, хотя и был жестким с репортерами, придирался к мелочам в статьях и иногда ругался по телефону с редакторами по поводу выбора слов в заголовках. В мае 2010 года сбой в системе Facebook позволил некоторым пользователям заглянуть в чужие личные сообщения. Шраге согласился ответить на вопросы читателей в Bits, блоге газеты The New York Times. Он получил около трех сотен гневных вопросов о растущем количестве случаев злоупотреблений данными. «Читать вопросы было болезненно, но продуктивно, – сказал он. – Отчасти эта боль вызвана сочувствием. Никто в Facebook не хочет усложнять жизнь наших пользователей. Мы хотим сделать ее лучше»⁸⁵.

Но за кулисами Шраге выполнял другую часть PR-стратегии компании, о чем свидетельствует его поведение в кабинете сенатора Шумера в 2009 году. По словам некоторых сотрудников отдела коммуникаций и политики, он прибегал к агрессивной тактике в борьбе с угрозой регулирования. Он видел это иначе: «Я чувствовал, что команда должна выйти за пределы того, с чего она начинала в сфере коммуникаций, и стать более профессиональной, лучше подготовленной для понимания и решения вопросов конфиденциальности, регулирования, конкуренции, финансов и других политических моментов, стоящих перед Facebook», – сказал Шраге.