Внутри Facebook. Голая правда

В течение многих лет Честер и другие защитники прав потребителей предупреждали регулирующие органы, что Facebook расширяет границы и процветает в условиях отсутствия правил за счет потребителей. «Получить разрешение правительства на лицензию на радиовещание в сельской местности в Монтане или выпустить новую игрушку для младенцев, – указывали они, – сложнее, чем создать социальную сеть для четверти населения мира». За последние два десятилетия Конгресс предложил множество законопроектов о защите конфиденциальности в интернете, но под огромным лоббистским давлением технологических компаний по поводу деталей и в условиях тупиковой ситуации в Конгрессе все сошло на нет.

В тот вторник в зале слушаний Цукерберг взял более сговорчивый тон, чем в прошлом. Когда ему задали вопрос о долгой истории борьбы Facebook с нормативными актами, он сказал, что приветствует «правильное регулирование» в Соединенных Штатах, и подтвердил, что Facebook будет выполнять европейские обязательства по обеспечению конфиденциальности, введенные в этом году, чтобы защитить пользователей Facebook по всему миру. «Ожидания в отношении интернет- и технологических компаний в целом растут, – сказал он. – Я думаю, что вопрос заключается в том, какой должна быть эта структура, а не в том, должна ли такая структура существовать».

Цукерберг много говорил о приверженности платформы принципам безопасности и конфиденциальности данных, но общее мнение в компании было таково, что рост стоит на первом месте, а безопасность и защита – на втором. Перед инженерами ставились цели по вовлеченности пользователей, а их премии и ежегодные обзоры производительности привязывались к измеримым результатам того, каким образом их продукты привлекают больше пользователей или дольше удерживают их на сайте. «Так людей стимулировали на ежедневной основе», – вспоминает один из бывших сотрудников. 20 марта Сэнди Паракилас, операционный менеджер, который предупреждал об опасности инструмента Open Graph, в своей статье в The Washington Post отметил, что за шестнадцать месяцев работы в Facebook он не видел «ни одного аудита разработчика, в ходе которого компания проверяла бы его хранилище данных»¹³². Он был убежден, что причина небрежного контроля за соблюдением условий была проста: «Facebook не хотела, чтобы общественность узнала об огромных недостатках в системе безопасности данных».

Действительно, несмотря на заверения Цукерберга перед Конгрессом, Facebook вела полномасштабную войну против американских норм конфиденциальности. Каплан создал грозную команду из пятидесяти лоббистов в Вашингтоне и планировал потратить в том же году 12,6 млн долларов, что сделало его компанию девятым по величине корпоративным лоббистским офисом в Вашингтоне¹³³. Facebook потратила на лоббирование больше, чем нефтяные и фармацевтические гиганты Chevron, ExxonMobil, Pfizer или Roche. Каплан превратил Facebook в мощную политическую силу, используя богатый фонд комитета политических действий для финансирования кампаний республиканцев и демократов в равной степени. Каплан проповедовал своим сотрудникам важность поддержания сбалансированности альянсов. Комитет политических действий Facebook пожертвовал средства на кампании более половины всех законодателей, задававших вопросы Цукербергу в течение двух дней дачи показаний.

Через несколько недель после слушаний Каплан встретился с ведущими лоббистами IBM, Google и других технологических гигантов в вашингтонском офисе их торговой группы Совета индустрии информационных технологий. В Калифорнии продвигался законопроект о защите конфиденциальности частной жизни, который должен был стать намного строже, чем Общий регламент Европейского союза по защите данных. Это был знаковый проект, который усложнил бы сбор данных для Facebook и дал бы пользователям интернета возможность видеть, какие данные сохраняются. Каплан предложил технологическим компаниям разработать федеральный законопроект о конфиденциальности с меньшими ограничениями, чем калифорнийский, и который стоял бы выше законодательства штатов. Он возглавил борьбу отрасли за принятие более вольных правил в сфере личных данных.

По словам сенатора Оррина Хэтча, восьмидесятичетырехлетнего республиканца от штата Юта, разбирательство было предметом «самого пристального внимания общественности, которое ему доводилось видеть на слушаниях, связанных с технологиями, со времен дела по Microsoft». Процесс длился уже час, и несколько новостных изданий вели прямые эфиры в своих блогах, описывая законодателей как жестких и неумолимых, а Цукерберга – как находящегося под угрозой».

Но вдруг слушание приняло неожиданный оборот.

«Как вы поддерживаете бизнес-модель, при которой пользователи не платят за ваши услуги?» – спросил Хэтч. Похоже, сенатор не понимал самых простых основ работы Facebook.

Цукерберг сделал паузу, а затем улыбнулся. «Господин сенатор, мы размещаем рекламу». В зале захихикали, а в конференц-залах офисов Facebook в Вашингтоне и Менло-Парке раздались взрывы смеха.