Внутри себя

Она серьезно или издевается? У Майкла перед глазами четко стояла сцена из его гостиной, когда она… Снимала с него футболку? Это новое воспоминание заставило его поморщиться.

– Подождите, – он подался вперед. – Я не хочу снимать с себя ответственности за произошедшее. Я доставил вам неудобства, я… – Теперь настала его очередь вздыхать. – В конце концов, я просто надрался и полез в драку. Вы же, хоть и не обязаны были этого делать, помогли мне.

Она молча слушала, своим пронзительным взглядом заставляя Майкла теряться и сбиваться с мысли:

– Я помню, как поссорился с женой, потом поехал в бар. А потом… Потом каким-то образом оказался у вас в машине. – В голове все окончательно смешалось. – Подождите, вы что, тоже были в баре? Мы пили с вами вместе?

Эва на несколько секунд поджала губы, будто пытаясь сдержать улыбку, а потом произнесла:

– Детектив Коннор, я совершенно не понимаю, о чем вы говорите. Я сказала вам только то, что было, остальное, – она развела руками, – может быть плодом вашего воспаленного воображения.

Майкл решил, что она все же издевается:

– Но я прекрасно помню, как вы снимали с меня футболку. – Белова опустила глаза, внимательно изучая свои ногти. – Она даже осталась в гостиной на том же месте, где мы с вами сидели. И пластырь. Прошу вас, помогите мне вспомнить, – сокрушенно произнес он. – И что я могу сделать в благодарность за вашу помощь?

Белова отвлеклась от ногтей и снова взглянула на детектива:

– Коннор, вы знаете, что я скептически отношусь к вашим методам работы. Но знаю, что вы редкий специалист в своей профессии. Насколько бы для меня не были странными ваши подходы, я уверена, вы – именно тот человек, который поможет раскрыть убийство моего отчима.

Майкл слушал ее с приоткрытым ртом.

– Меня совершенно не волнует, чем вы занимаетесь в свободное от работы время. Мне важно, чтобы то, что нужно мне – выполнялось. Те личные обстоятельства, которые могут привести к вашему отстранению – могут привести и к тому, что раскрытие дела затянется или же не будет раскрыто вовсе. Поэтому, детектив Коннор, – она тоже подалась вперед и заглянула ему прямо в глаза, – вчера вам было плохо, а я по доброте душевной вам помогла. И лучшей благодарностью за мою доброту будет поимка преступника. В конце-концов, вы мне обещали найти убийцу Сэма.

Майклу показалась, что на него вылили таз с ледяной водой.

– Вы поняли, о чем я говорю?

Коннор медленно кивнул. Эва улыбнулась:

– Замечательно. У вас есть ко мне еще какие-то вопросы, детектив?

Майкл молча покачал головой.

– Наверное, я пойду? – выдавил он.

– Наверное, – Белова продолжала улыбаться. Коннор встал и направился к выходу.

Возле двери он обернулся и поймал ее пристальный взгляд:

– И все же спасибо вам еще раз. – Ему показалось, что в последний момент он все же смог увидеть что-то в ее глазах. Но может он всего лишь хотел это увидеть.

***

Как только за Коннором закрылась дверь, Эва выдохнула и расслабилась. Хотя разговор шел почти полностью по сложившемуся в ее голове сценарию, она в любой момент боялась сбиться и ляпнуть что-то не то.

Она действительно считала Майкла Коннора хорошим детективом. Одним из лучших в городе, если не в штате. Но помимо этого он также был и эмоционально нестабильным мужчиной, о чем говорилось в одном из утекших в сеть полицейских отчетов.

Перед тем как позвонить лейтенанту Сеймуру, Эва попросила Кристину как следует полазать по интернету в поисках информации о Конноре, которая может ее смутить.

Выяснилось, что несколько лет назад он серьезно избил преступника, державшего в подвале ребенка. Так, что тот попал в больницу с сотрясением мозга и переломом нескольких ребер. В материале говорилось, что для публики это выдали за самооборону, но на самом деле против Коннора применили санкции – на несколько недель отстранили от работы. В течение этого времени он был обязан пройти обследование у специалиста на предмет возможности продолжать профессиональную деятельность.

Майкл был талантливым полицейским, но какие-то его личные травмы не позволяли ему добиться большего, а закапывали все глубже.

На следующий день после убийства Сэма, когда Эва начала приходить в себя и осознавать свое одиночество, в ее душе начало зарождаться ноющее чувство опустошенности. И как бы ей не хотелось себе в этом признаваться, но заставляющий сжимать кулаки от злости детектив своим порой чересчур раздражающим присутствием в ее жизни заставлял это чувство несколько притупить. В своем вечном недовольстве его словами, его действиями, одним его только внешним видом она находила утешение и стимул не опускать руки.

Сегодня она видела в его глазах множество вопросов, на которые у нее не было ответов даже для самой себя. И ей стоило огромных усилий держать себя в руках и не выказывать никаких эмоций.