Внутри, вовне

Возможно, читатель смотрел — хотя бы по телевизору — некоторые старые фильмы с Лесли Хоуардом, и он знает, как очарователен был этот изящный английский артист. Он не был ослепителен, как Барримор, но в нем был, что называется, класс. В те дни он был в зените своей славы. Как многие актеры, чей предел — легкая комедия, он метил выше — аж в самого Шекспира, и хотел сыграть не кого-нибудь, а короля Лира. И вот как раз в это время он только что начал играть Лира в Бостоне; но рецензии были плохие, сборы — жалкие, и спектакль собирались снимать. Когда Бойд рассказал Голдхендлеру о разразившейся двойной беде, тот надел пальто и шляпу, отправился прямо в театр, где шел «Король Лир», и за кулисами тут же уговорил Лесли Хоуарда начать работать на радио. У Хоуарда в то время было пусто в кармане, и он поддался. Услышав, что спонсором будет, возможно, фирма по производству слабительного, артист пожал плечами.

— Если мне не придется декламировать рекламный текст, — сказал он, — то какая разница, кто выкладывает деньги?

После этого Голдхендлер, не мешкая, помчался в гостиницу и позвонил мистеру Менлоу, президенту компании по производству слабительного, чтобы рассказать ему, что он заарканил Лесли Хоуарда в замену Лу Блу. По счастливой случайности, Менлоу был горячим поклонником Лесли Хоуарда; он даже вложил сколько-то денег в постановку «Короля Лира» и все еще продолжает утверждать, что Хоуард — потрясающий Лир.

— Это у нас в кармане! — кричал радостный Бойд. — Хоуард в восторге, слабительщики в восторге, можно будет отлично заработать. Все, что нам теперь нужно, — это хорошая программа. Шеф считает, что лорл Простофильд будет как раз в точку. Так что, ребята, за дело!

Тексты программ про лорда Простофильда были напечатаны на гектографе; некогда розовая глянцевая бумага пожухла и пожелтела. Юмор в программе был такой же застарелый, как бумага, да и сама идея отнюдь не отличалась свежестью: дурак-лорд и нахал-дворецкий обменивались избитыми остротами, только и всего.

— Питер, а кто такие были эти дураки Ролинс и Стоун?

— А, какие-то английские водевильные комики. Они продержались всего пару недель и провалились.

— Ничего удивительного. Это же чушь на постном масле.

Питер обвел руками картотечные ящики у стен:

— Все это чушь на постном масле.

— Как видно, Голдхендлер забыл, что эта программа провалилась.

— А какая ему разница? Но вообще-то, из Лесли Хоуарда он мог бы сделать конфетку. Что-нибудь ноэл-коуардианское: вор-джентльмен, который работает на океанских лайнерах, очаровывает богатых дам и крадет у них колье и браслеты, а заодно и трусики. Что-нибудь в этом роде: полегче да повеселее. Если бы он только позабыл про свою проклятую картотеку! Ведь он же на самом деле очень неплохой писатель.

— Питер! — сказал я. — Давай мы с гобой это попробуем.

— Попробуем что? Про вора-джентльмена?

Я заложил лист бумаги в машинку.

— Давай сделаем набросок. Никаких анекдотов. Никаких карточек. Ты диктуй. Посмотрим, что получится. А из этой ахинеи с лордом Простофильдом все равно ничего путного не выйдет.

— Дэви, сейчас час ночи, — сказал Питер раздраженно, но лицо его оживилось. — А, черт с ним, ты же знаешь, мне на все это наплевать: на Голдхендлера, на Лесли Хоуарда, на слабительщиков, на весь этот бардак. Если хочешь, делай ты! И пусть он сам будет рассказчиком — то есть сам Хоуард. Это должно выглядеть, как нечто вроде воспоминаний Рафлза, только нужно драматизировать кульминационные моменты.

— Питер, ты хочешь спать?

— Нет.

— Ну так давай, начнем. Сам я этого не сделаю. Лорд Простофильд никуда не годится, а я уходить от Голдхендлера пока не собираюсь.

— Ну что ж. я помогу тебе начать, — нехотя сказал Питер, — а потом я прилягу здесь на диване, и когда ты соберешься домой, ты меня разбудишь.

Но в три часа ночи Питер все еще диктовал, расхаживая в носках взад и вперед по кабинету. Я придумал идею столкнуть Рафлза с красивой воровкой, но большую часть текста выдал Питер. Все это получилось довольно банально, но лучше, чем лорд Простофильд, и даже, как мне казалось, немного изящно.

— Рабинович! — прервал я его. — Давай пойдем выпьем по чашечке кофе.

Питер застыл на месте, взглянул на меня и разразился смехом:

— Ах ты сукин сын!

Мы перекусили в «Линди», вернулись в кабинет и работали до зари, и закончили текст, не воспользовавшись ни одним анекдотом из картотеки.

Глава 68 «На рыло?»

— Что это за хуйню вы тут нагородили? — заорал Голдхендлер, когда мы с Питером вошли в кабинет; он поднял со стола текст и надвинулся на нас. — Что это все значит? Где лорд Простофильд? Лесли Хоуард будет здесь через полчаса!

Было около часа дня. Питер угрюмо молчал, а я попытался было оправдаться, объяснив, что мы задумали и почему. Голдхендлер хмуро взглянул на часы.

— Ладно, ладно, — сказал он, не дослушав меня. — Дайте-ка мне сюда «Лорда Простофильда». — И он отправился в ванную.