Во благо Ордена Феникса (ЛП)

Жадно захватив в руки обе груди, Снейп свёл их вместе и ненасытно поглощал одну ртом, потягивая за сосок, как за сладкую тягучую ириску, блуждая по нему длинными, дразнящими поглаживаниями своего языка. Отпустив одну грудь, Северус перешёл на другую, продолжая перемещаться между ними, пока её нервные окончания не запели, посылая сигналы в самые отдалённые части тела и вовлекая их в обжигающий водоворот. Вскоре уже каждый миллиметр тела девушки был на пределе чувствительности. Только тогда он остановился и спустился с неё.

Она была его вещью, глиной в его руках. А он был художником, создающим шедевр под воздействием неистовой вспышки. Выдалбливая и размазывая, вонзаясь и углубляясь, вытягивая всевозможные отклики из её тела, которые были необузданными, чувственными и заставляли её дрожать на грани освобождения снова и снова. Когда её голос стал хриплым, и Гермиона разрыдалась от сжигающей изнутри потребности, Северус остановился, его тело поблёскивало от пота.

— Не… сдерживай… себя, — прошептал он, прижимаясь к её губам, и, впервые за всё это время, оказываясь близок к тому, чтобы поцеловать девушку.

После чего, он одним рывком перевернул Гермиону на живот, раздвигая ей ноги. Снейп освободил только одну её руку, сомкнул на ней пальцы и потянул назад. Он осторожно сложил пальчики Гермионы так, чтобы указательный и средний пальцы оставались вытянутыми, а затем начала медленно проводить ими вверх и вниз по расщелине между ягодицами, наконец положив оба её пальчика на сморщенный вход.

Таким образом, крепко удерживая её руку, он наклонился и, лишь одним словом, шёпотом приказал ей на ухо:

— Histomalleus.

Гермиона лежала, упираясь лбом в матрас.

«Что, нахрен, он собирается делать?!»

Она не знала, почему вообще задавалась этим вопросом. Она сделает всё, что он захочет, потому что Северус знал её желания.

Прошептав беспалочковое заклинание, Гермиона ощутила, как её вход преобразился — расширился и расслабился. Профессор вновь приковал её руку к изголовью кровати, после чего удовлетворённо и неспешно провёл обеими ладонями вниз по спине девушки, и в этом жесте она почувствовала нечто, похожее на краткую интерлюдию — мгновенное затишье перед бурей. Задрожав, она попыталась расслабиться, но была так сильно возбуждена, что совладать с собой оказалось Гермионе не по силам.

А затем она ощутила это. Бархатистое прикосновение его члена к её ягодицам. Как тёплая, нежная головка прошлась по обеим ягодицам, вперёд и назад, после чего соскользнула вниз и устроилась у входа. Гермиона ожидала, что в какой-то момент он поставит её на колени для лучшего доступа, но Северус этого не сделал. Вместо этого, она абсолютно неожиданно ощутила, как его бёдра слегка отстранились, а затем профессор немедля, одним движение раздвинул вместе её нижние губы и ягодицы, и тут же глубоко вошёл между скользкими складками.

Она застонала, уткнувшись носом в матрас. Было так хорошо и правильно, что Северус наконец-то снова оказался внутри неё. И в этой позиции, с её ногами, придавленными весом его тела, киска чувствовала себя более сжатой, усиливая, и без того впечатляющую, объемность его члена. После нескольких неторопливых глубоких проникновений, он положил одну руку ей на затылок, а другую на нижнюю часть спины и начал раскачивать всё её тело в устойчивом ритме, который соответствовал его длинным, плавным толчкам внутри неё.

К счастью, руки были прикованы достаточно низко, чтобы Гермиона могла опереться на локти, поскольку из-за того, что она ритмично подпрыгивала на матрасе, позволяя своему телу ответные движения навстречу хлопающим ударам его бёдер, ей нужна была хоть какая-нибудь точка опоры.

Он ускорял ритм до тех пор, пока киска девушки не стала чувствовать себя так, словно приняла постоянную форму его члена. И когда её вагинальные мышцы уже сжались на пределе ощущений, Северус замедлился, не желая позволять ей кончить. Она обиженно фыркнула со смесью облегчения и разочарования. Все её тело жаждало освобождения.

До Гермионы дошёл звук удара чего-то о его ладонь, и через несколько мгновений она ощутила его палец у заднего входа, покрытый слоем какой-то холодной и скользкой мази. Произошло небольшое давление, и он прорвал плотное кольцо её изменённых мышц, проскальзывая внутрь.

Всё оказалось не так страшно, как она ожидала. Гермиона не знала, было ли это из-за применения заклинания Histomalleus, но ощущения от проникновения, а затем стимулирования снова и снова, с каждым постепенно углубляющимся толчком его пальца, казались скорее насыщенными и возбуждающими, а не болезненными. И когда Снейп возобновил ритмичные движения члена, она обнаружила, что совмещённые ощущения приносили совершенно новый уровень насыщенности.