Во имя Абартона

Реджинальд легко вскочил с пола и едва не столкнулся с женщиной. Смутился, но она, погруженная в свои мысли, словно и не заметила. Интересно, подумалось, а чувствует ли она связь так же остро? И как побороть то, что не чарами навеяно? Как справиться с глупым и опасным желанием коснуться, обнять, поцеловать, пропустить меж пальцев мягкие волосы, выбирая из них обрывки паутины?

— Причешитесь, — грубовато сказал Реджинальд, шагая в кухню. — У вас мусор в волосах.

Мэб, словно это ее и не беспокоило, растрепала волосы пятерней, выбрала из них паутину после чего сняла с вешалки тонкий газовый шарф и повязала на голову.

— Вам нужен экран?

— Мне нужно, чтобы вы подержали свои часы, — Реджинальд осторожно, двумя пальцами взял шатлен. — Вы ведь носили их нечасто?

Они из-за этих часов ведь уже повздорили…

— Нет, — покачала головой Мэб. — Я не люблю их. Тетушка… моя драгоценная тетушка купила их на аукционе за баснословные деньги (взятые, к слову, у меня) и преподнесла с гордостью. Знаете, Реджинальд, так кот приносит хозяйке задушенную мышь. Вот я молодец! Но разница в том, что кошки делают это из искреннего желания угодить, угостить дорогого друга, тетушка же попыталась обменять ненужный мне шатлен на несколько артефактов из отцовской коллекции.

Мэб умолкла и покраснела, пробормотав, что «излишне разболталась».

— Жаль, что вам не нравится, — улыбнулся Реджинальд. — Красивая вещица. Сложите ладони.

Он осторожно положил шатлен в подставленные руки Мэб, расправил подвески и украдкой провел пальцами по нежной коже. А потом положил сверху свою ладонь и закрыл глаза, сплетая нити силы.

Изготовление артефактов — область огромная. Некоторые можно сделать по щелчку пальцев, другие же требуют кропотливого труда, когда мастер становится подобен часовщику, подбирающему мельчайшие детали. И самое сложное: соединение и настройка нескольких зачарованных вещей. Реджинальду это не давалось вплоть до пятого курса, а потом он купил спицы, клубки шерсти и выучился вязать. Сокурсники высмеяли его, это задело — потребовалось еще несколько лет, чтобы Реджинальд перестал обращать внимание на чужое мнение — и все равно ему до сих пор иногда нравилось вязать. Это помогало сосредоточиться, привести мысли в порядок и составить самую сложную схему чарования. И уж конечно это умение сильно помогало ему в колдовстве, когда требовалось переплетать и путать тонкие нити чар.

Связав между собой последние чары, Реджинальд ощутил привычно упадок сил и тяжело оперся на стол раскрытой ладонью. Надавил, так что заныли кости. Перед глазами все плыло.

— Нельзя так работать! — проворчала Мэб. — Нельзя выкладываться за раз, зачаровывая сотню амулетов! Вы так себя убьете!

— Кто бы говорил, — хмыкнул Реджинальд. — Вы за полчаса составляете учебные планы на год.

— Не путайте учебные планы с колдовством, — твердый кулачок ударил его в плечо. — Ох, я ведь так ничего и не купила на обед. Сядьте, посмотрю, что у нас найдется.

Реджинальд неохотно сфокусировал взгляд — это вызвало приступ головной боли — и оглядел кухню.

— Боюсь, выйдут у нас только бутерброды, леди Мэб.

— Сядьте, — распорядилась женщина. — Лучше вообще, идите в гостиную. Я приготовлю чай.

* * *

Деятельность — любая — была наилучшим способом избавиться от страхов, прочистить голову, все разложить по полочками. Мэб собралась, на скорую руку соорудила несколько сэндвичей из сыра и ветчины, что сыскались в холодильнике, и заварила чай. Реджинальд, которому противопоказано было колдовать еще минимум полчаса, успел разжечь камин (оставалось надеяться, что не магией) и сидел теперь, придвинув кресло почти вплотную и протянув к огню руки. Мэб водрузила на столик поднос, оглядела комнату и пришла к неутешительному выводу, что в свое время сильно сглупила. Ну что ей стоило вдобавок к кушетке, честно говоря, достаточно неудобной, привезти сюда еще и кресло. А теперь не было особого выбора, пришлось присаживаться на краешек дюшесс-бризе и быстро обедать, отряхивая с коленей крошки.

В конце концов, воровато оглядевшись, Мэб избавилась от них при помощи магии. Мама бы не одобрила.

— Что с вашим аппаратом? — спросила Мэб, дожевав последний сэндвич.

Реджинальд откинулся на спинку кресла, сжимая в руках кружку с чаем, прикрыл глаза и молчал несколько секунд. Когда заговорил, голос его звучал устало и хрипло. Ему бы сейчас стоило пойти и лечь в постель, а ведь нужно еще было зачаровать несколько десятков амулетов. Пусть на них и клались чары значительно проще, но и тут можно было легко выдохнуться, сломаться. Мэб предложила бы свою помощь, но у нее подобное колдовство хорошо выходило только в теории.

— Он уже должен закончить работу. Подождите пару минут, и мы все проверим.

Мэб покачала головой. По ее мнению тут парой минут никак нельзя было обойтись, но едва ли Реджинальд Эншо стал бы считаться с ее мнением. Он допил чай, поднялся и, ступая несколько неуверенно, едва не налетев на дверной косяк, все же добрался до кухни. Там он постоял пару минут, боясь подступиться к хрупкому стеклянному аппарату.

— Что нужно сделать? — вздохнула Мэб.