Во имя Абартона

— Зачем же каждому? — недобро улыбнулась Мэб. Она подошла, встала у кресла и положила руку на плечо Реджинальда, не давая подняться. — Мы знаем, что этот человек из Королевского колледжа, ему больше восемнадцати, скорее всего девятнадцать-двадцать, значит он из числа старшекурсников. И у него есть сообщник с фотокамерой, который, к слову, может получить штраф, а то и небольшой срок за изготовление и распространение порнографии. Закону всего пара лет, многим прокурорам не терпится применить его на практике. И я уже говорила вам, следует начать с Барклена, Эскотта и Д“ Или и их компании.

Ректор нахмурился.

— Вот вы этим и займитесь, леди Мэб. Я не желаю посвещать в подробности этой истории больше народа.

— Если мы с профессором Эншо найдем виновного, можем ли мы рассчитывать, что его накажут со всей строгостью? — Мэб склонила голову к плечу и недобро сузила глаза.

Ректор пожевал губами. Он явно хотел соврать, и в общем-то, хорошая ложь была бы не лишней; сейчас перед ним были два очень рассерженных мага. В конце концов вон Грев нашел компромиссный вариант:

— Я сделаю все от меня зависящее, леди Мэб, — сказал он и изобразил неискреннюю улыбку. Она выглядела, точно приклеенная на его слишком тонких для круглого и пухлого лица губах.

— Отлично, — кивнула Мэб и сжала плечо Реджинальда. — Идемте, Реджи. Покончим со всем сегодня.

Из кабинета ректора они вышли рука об руку, вызвав всеобщее удивление. Все в Абартоне прекрасно знали, что обычно профессор Дерован и профессор Эншо — как порох и искра, просто не в состоянии спокойно постоять рядом. Сейчас уже странно было вспоминать все те ссоры, глупое ребячество! А уж об их причинах и думать нечего! Реджинальд не мог назвать ни одной достойной.

Мэб кивала коллегам, отвечала сухо, а поравнявшись с Дженезе Оуэн вдруг взяла Реджинальда под руку и прижалась так, что он ощутил жар ее тела. Мелькнула безумная мысль, что Мэб ревнует, но Реджинальд предпочел ее отмести. Так можно до любой нелепости додуматься. Мысль была приятная, и избавиться от нее оказалось нелегко, тем более, что и в пустом коридоре Мэб не отпустила его. Запоздало Реджинальд сообразил, что у женщины попросту подкашиваются ноги и подхватил, не давая упасть. Мэб уткнулась ему в плечо, опалив мимолетно шею дыханием, и по-девчоночьи шмыгнула носом.

— Ох, Реджи! Что будем делать, если ничего не выйдет?

— Решать проблемы по мере их поступления, — Реджинальд обнял женщину, раскрытыми ладонями касаясь напряженной спины, а потом повинуясь внезапному и невероятно глупому порыву чуть отстранился и поцеловал ее в горячий лоб. — Потом. Если. К слову, леди, вы были великолепны. Я не слышал о Деланси.

— Об этом только и говорят в светских салонах, — хмыкнула Мэб, делая шаг назад и размыкая объятья. Реджинальд отпустил ее с неохотой. — К слову, по мнению моей матери, леди Диана, сестра леди Деланси, поступила просто возмутительно, заявив на деверя.

— Спасибо, — пробормотал Реджинальд. — Я сегодня уже наслушался великосветских, так сказать, мнений.

— Идемте завтракать, — предложила Мэб, вновь беря его под руку. — Заодно и решим, с кого начать допросы.

Энтузиазм ее был несколько фальшивым, но и сам Реджинальд пытался точно так же изобразить уверенность, которой не испытывал. Поэтому он ободряюще улыбнулся и последовал под руку с леди Мэб в университетскую столовую.

Глава тридцать пятая, в которой ведутся допросы

«Допросную» устроили в одном из профессорских буфетов. Окна выходили в сад, из открытого окна пахло сиренью и нагретой солнцем травой. Звуки университета долетали сюда приглушенными, верно было и обратное. Как мрачно пошутил Реджинальд — криков никто не услышит.

Буфетчица приготовила и подала чай и бесшумно удалилась. Мэб сделала глоток и изучила список фамилий.

— С чего начнем?

Реджинальд постучал по блюдцу ложечкой, склонив голову и вслушиваясь в звон. Потом он кивнул, словно услышал то, что ожидал, и повернулся к окну.

— Полагаю, вызывать сразу всех трех подозреваемых неразумно…

— В таком случае, не лучше ли начать с очевидного? — предложила Мэб.

Реджинальд хмыкнул.

— Миро?

— Миро, — кивнула Мэб.

Старшекурсник из де Линси, на свою беду оказавшийся рядом с буфетной, был послан за студентами Королевского колледжа, которых ему было наказано вызывать в очередности, указанной в списке. Когда за юношей закрылась дверь, Реджинальд поднялся, обошел вокруг стола, накрытого темно-синим сукном, а потом вдруг выскочил из комнаты. Вернулся он спустя минут пять, неся стопку пухлых папок с личными делами, ворох листовок, несколько фотокарточек и целую гору загадочно выглядевшей бумаги. Взяв и просмотрев несколько листов, Мэб обнаружила, что это старые контрольные работы. Обычно их передавали университетскому истопнику — на растопку. Реджинальд расположил все это на столе весьма живописно, набросил на контрольные легкую и весьма явную иллюзию, которая привлекала внимание и, несомненно, будила любопытство. Потом он устроился в кресле и взял верхнюю папку.

— Итак, кто тут у нас? Льюэллин Ганзель Миро?