Во имя Абартона

Несмотря на спешку он оделся как всегда с иголочки, повязал галстук и застегнул свой лучший жилет на все пуговицы. Нельзя было не признать, что выглядит Реджинальд внушительно. Дело портили только растрепанные, торчащие во все стороны волосы. Мэб, привстав на цыпочки, пригладила их, а потом, шумно выдохнув, уткнулась лицом ему в шею.

— Это катастрофа, да?

— Пока нет, — хмыкнул Реджинальд, поглаживая ее успокаивающе по спине. — Катастрофа будет там, за забором. Ее увидим, когда выйдем отсюда. Мэб… Найди Лили, а я поговорю с вон Гревом.

Мэб нахмурилась.

— Боишься, что я ему что-нибудь отколдую, если станет опять возражать?

— И это тоже, — кивнул Реджинальд. — Как женщина ты, думаю, сейчас лучше подойдешь. Поговори с Лили.

Мэб задумчиво кивнула, признавая его правоту, и неохотно отстранилась. В объятьях Эншо было хорошо, и привыкать к этому не следовало.

— Кстати, — ухмыльнулся Реджинальд, разжимая руки, — из ректора выйдет отличная жаба.

* * *

В сессионные недели в выходные Университет обычно отсыпался. Во всяком случае его накрывал тот сонный покой, какой бывает только душными майскими днями.

Краткие часы отдыха преподаватели предпочитали проводить в своих кабинетах, заполняя формуляры: после окончания экзаменов многие из них незамедлительно отбывали в отпуск. Студенты чисто теоретически готовились к новым испытаниям, но Реджинальд все еще слишком хорошо помнил свои юные годы и не строил иллюзий. Студенты пили, бездельничали и призывали мистическую «халяву», которая к некоторым — носителям громкого имени и внушительного состояния — даже прилетала. Иногда к этому безумию присоединялись даже ученики де Линси. Однако обычно все это происходило в стенах общежитий. Сегодня же, точно назло, аллеи были полны народа. И, увы, в этом не было никакой мистической подоплеки, а так заманчиво было списать все на зловещее колдовство. Все было куда прозаичнее, и в то же время — омерзительнее.

«Абартонский обзервер» — мерзкий листок, рукописный, размноженный при помощи магии и появляющийся то тут, то там в самое неподходящее время, был той чудовищной гидрой из мифов, с которой сражался Святой Герукс. Взамен каждой отрубленной головы вырастали пять новых. Переписчиков отчисляли, любителей посплетничать примерно наказывали, но за все годы так и не удалось добраться до зачинщиков. Все привычно грешили на Королевский колледж и помалкивали. Королевский колледж в Абартоне принято было терпеть молча.

В этот раз мерзкая листовка была целиком посвящена «распутницам Шарлотты», содержала немало оскорблений и в адрес самой королевы, так что оставалось только сожалеть, что статья «за оскорбление королевских особ» была упразднена несколько лет назад. Конечно, за подобные письменные, недоказательные мерзости не грозило ничего страшнее штрафа и порки, но Реджинальд не прочь был устроить порку показательную, всем в назидание.

Телесные наказания теперь также были под запретом, и обычно он это поддерживал, но не сегодня.

— Какой ужас! — профессор Оуэн подошла, размахивая целой пачкой листовок.

— Когда это появилось? — сумрачно спросил Реджинальд.

— Не знаю, — пожала плечами женщина. — Я нашла это приколотым к своей двери. И… вы видели снимки?

— Увы, — кивнул Реджинальд. — Их много?

— Да уж хватает. Жаль, — Оуэн сокрушенно покачала головой. — Очень жаль будет отчислять мисс Шоу. Способная девочка.

Реджинальду никогда особенно не нравилась Дженезе Оуэн, но сейчас он испытал прилив ненависти, с которым справился не сразу. Мастер проклятий, чуткая к таким вещам, удивленно вскинула брови.

— Вы не допускаете, что мисс Шоу может быть жертвой? — процедил Реджинальд. — О чем я? Она в любом случае жертва, раз эти мерзкие снимки развешены повсюду!

Дженезе кривовато усмехнулась.

— Вы все принимаете слишком близко к сердцу, профессор Эншо. И слишком сильно злитесь. Остыньте. Идемте, в столовой как раз должны заварить чай к завтраку.

Ее пальцы, вызывая невольную дрожь, легли на запястье Реджинальда. Он отстранился.

— Иногда, леди Оуэн, я забываю, какая пропасть лежит между вами и всем остальным миром.

Женщина сузила глаза.

— О чем вы?

— О ваших средневековых взглядах на жизнь. И о том, как легко вы навешиваете ярлыки. И как подходите ко всему с позиции двойных стандартов. Полагаю, юному соучастнику, коль скоро он из Королевского колледжа, ничего не будет.

— Успокойтесь, Эншо, — Дженезе сморщила носик. — Молодым мужчинам свойственно совершать подобные глупости, и это нормально. Однако, юные девушки не должны…

— Нормально, леди, для любого мужчины вне зависимости от его возраста и происхождения соблюдать законы и проявлять уважение к женщинам. Кодекс ордена Розы, параграф девятый. Извините, мне нужно поговорить с ректором.

Дженезе вновь схватила его за локоть, и Реджинальд приложил огромные усилия, только чтобы не сбросить ее. Прикосновение вызывало неожиданное отвращение, а разговор оставил во рту привкус гнили.

— Не стоит, Реджи. Вам не следует разговаривать с ректором, когда вы в таком состоянии!

— Отпустите, — Реджинальд освободился от, впрочем, достаточно вялой хватки волшебницы.