Во имя Ишмаэля

Что он думал об Америке? Америка — это идея. Американцев не существует. Он говорил это много раз, стуча кулаком, на одной конференции: было жарко, липко от жары, и в туалете, прежде чем произнести речь, он вдыхал раздражающий запах пота через рукава рубашки. Он сказал так: «Америка — я знаю, что она делает. Америки не существует. Вы правильно поняли. Господа журналисты, запишите это, запишите же. Энрико Маттеи считает, что Америки не существует. Не су-ще-ству-ет. Америка — это эксперимент. Эксперимент Америки заключается в том, чтоб заменить человека. Чем? Американцем. Американец — это не человек, он американец. Это нечто большее и нечто меньшее, чем человек. Он верен, потому что живет во мраке. Скажите это, скажите владельцам своих газет, дорогие господа журналисты, тем вашим хозяевам — американцам. Но американец — это нечто меньшее, чем человек, поскольку он слишкомверен. Не зная, он не делает и не страдает. Я знаю, я отлично знаю, к чему приведет этот континентальный эксперимент, каким является Америка. Он приведет к подмене человека американцем. Ну вот, а это, синьоры, называется геноцидом. Да, это будет тихий геноцид, это ведь будет геноцид ментальный. Я это допускаю. Но это бесчестный план, которому синьор Энрико Маттеи, а значит, и Италия, будет противиться отныне и всегда». Он посмотрел вокруг: все были ошарашены и молчали. Молчание — это безвкусная жидкость, чье вещество определяется тем, как оно вылилось: как после взрыва. Это был его ответ Америке. Это был его ответ прошлому. «Видите ли, я хорошо усвоил, что такое власть. Все знают Кваме Нкрума, отца и хозяина Ганы. Однако никто не знает имени президента „Ниппон Стил“, которая производит больше стали, чем производят Италия и Франция, вместе взятые. Эта история подозрительна. Я не хочу занимать здесь какую-либо позицию, я просто констатирую факт. Достоинства юмора мне незнакомы. Поэтому сумейте распознать гримасу на моем лице. Слушать такого синьора, как я, который выступает здесь, на этой конференции, — это может быть невольное развлечение при условии, что моя речь вас также и озадачит. Я хочу рассказать вам одну историю — историю, которую я слышал, будучи ребенком. Я родился в бедной семье, вы хорошо это знаете». Американцы, присутствующие на конференции, люди из «Семи нефтяных сестер», расслабились и стали тихо переговариваться. «Вот она, эта история. Некий рыцарь приносит клятву. Его сто друзей предали его, покинули, и его жизнь теперь лишена смысла. Но он приносит клятву. Он убьет эту сотню своих друзей, которые предали его. Это придает смысл его существованию, и он пускается в путь. Он убивает девяносто девять своих друзей-предателей. Потом он попадает в засаду и погибает. Но о его череп споткнется человек — видите ли, сотый друг, предавший его, — и, споткнувшись, он умрет. Глядите, подумайте-ка хорошо, кто такой может быть этот рыцарь и кто такой может быть сотый предатель. Я на самом-то деле существо вполне ничтожное перед лицом сильных мира сего, и вместе со мной Италия — тоже существо вполне ничтожное, я бы сказал, даже Европа. Да, ничтожное существо — деревяшка или, если хотите, череп. Но говорю вам, будьте осторожны с этим черепом: кто о него споткнется — умрет.

Я уверен в том, что говорю, поскольку во мне нет никакого желания удивить вас, господа. Если бы кто-то спросил меня, почему я делаю то, что делаю, я бы ответил ему еще одной историей. Я не становлюсь богаче, дорогие синьоры журналисты. Несмотря на байки, которые вам рассказывают ваши американские хозяева, знайте, что синьор Энрико Маттеи не положил себе в карман ни единой лиры. Итак, вот эта история. В одной деревне десять местных мудрецов собрались вокруг стола в таверне. Чуть подальше сидит чужеземец, человек, которого они никогда не видели, на нем грязная рубашка, которая когда-то была белой. Мудрецы спорят. Тема спора — чего бы они больше всего на свете хотели. Один говорит: хорошего мужа для моей дочери. Другой — роскошный дом. Еще один: гору золота и землю, много земли. Когда каждый из десяти мудрецов выразил свое желание, они оборачиваются к чужеземцу и спрашивают его, чего он хотел бы больше всего на свете. И он отвечает: он хотел бы быть королем, могущественным, которого все почитают, и чтобы враги собрались на границах его королевства, и чтобы они вторглись туда, чтобы какое бы то ни было сопротивление ни к чему не привело и чтоб они добрались до королевского дворца и его, короля, неожиданно разбудили среди ночи, и он был бы вынужден бежать, успев только надеть белую рубашку и сесть на коня, пришпорить его и, спасаясь бегством из своего собственного королевства, стать чужеземцем в неизвестных землях, и чтобы загнанный конь пал, а он явился бы в таверну — такую, как эта, в которой они сейчас ведут этот спор. Мудрецы в задумчивости спросили у него, что это за желание такое и что он выигрывает от такой судьбы. „Рубашку“, — был его ответ».