Во имя любви

— Я сам от себя такого не ожидал. Ты проходи, не бойся, здесь не страшно. Здесь, видишь, тоже жить можно.

Света прошла в глубь котельной, села на диванчик. Увидела на столе бутылку водки.

— Жить можно… Вижу, ты, как истинный кочегар, выпиваешь.

— Тебе какой вариант ответа больше нравится: "не пью", "и не пытаюсь" или "я не пьян"?

— Да, в общем-то, если вдуматься, все хороши.

— Правда? Отвечу честно. Я пытался выпить, но не смог! И поэтому — не пью и, соответственно, не пьян. Ладно, хватит обо мне. Почему ты пришла?

Что-то случилось?

Светка посмотрела на него с жалкой улыбкой:

— Я даже не знаю, как начать… Может, это и странно. Но я, наверное, смогу об этом говорить только с тобой… Моего отца опять обвиняют в убийстве… Я пошла к нему и прямо у него спросила. Но он поклялся мне, что не делал этого.

— Ты ему поверила?

— Нуда…

— Конечно, это не мое дело, но зря.

— Почему?

— Твой отец и клятвы — две вещи несовместные!

— Ты действительно так думаешь…?

— Я не думаю, я уверен. Потому что слишком хорошо его знаю.

— Понятно… Значит, я все сделала правильно.

— Что "все"?

— Я оставила диктофон, чтобы узнать все его разговоры. И я обязательно узнаю из них всю правду!

— Это опасно. А вдруг он тоже прознает…

— Мне-то он ничего не сделает! Я буду приходить каждый день и менять кассеты!..

— Ой, Светка, ну и отчаянная ты…

— Я не отчаянная, я — в отчаянии! И сейчас, если хочешь знать, он как раз разговаривает с твоей матерью!

* * *

Люцита ходила по табору, пыталась заставить себя заняться хоть каким-то делом. Но поняла, что все равно не получится. И тогда снова побежала в милицию, просить, умолять о свидании с Богданом…

Рыч нахмурился, когда увидел ее:

— Ну, зачем ты опять пришла? Я же тебе сказал, держись от меня пока подальше…

— Нет!

— Что "нет"? Так надо! Пока ты рядом, тебе грозит опасность. Хорошо хоть мы не поженились, судьба отвела от тебя такого избранника…

— Неправда, судьба свела нас, и мое место рядом с тобой! Я люблю тебя…

— Перестань, Люцита, ты — молодая, красивая, у тебя все еще впереди. А я — конченый человек, меня все равно посадят. Зачем тебе муж-уголовник?

— Неправда, ты не преступник, ты искупил уже все свои грехи! И ты не понял главного: я — твоя невеста, и я добьюсь, чтобы нас поженили прямо здесь!

— Не выдумывай, никакой свадьбы не будет! Не нужно тебе такой судьбы, да и я на это не пойду!

— Почему ты решаешь за меня? Я не ребенок, я — взрослая женщина. И мне лучше знать, что мне нужно!

— Тебе не нужен муж-уголовник! — упрямо повторил Рыч.

— Мне нужен ты!!! И мне все равно, осудят тебя или нет! Я тебя никогда не осужу! Я буду ждать тебя! А цыганки умеют ждать. Никто не умеет ждать так, как цыганки!

— Хочешь искалечить свою судьбу? Я не дам тебе этого сделать!

— Но почему ты такой упрямый? Разве тебе не легче вынести все, если ты будешь знать, что я жду тебя?

— Нет, ошибаешься… Я никогда себе не прощу, если сломаю тебе жизнь.

— Глупый… Ты же спас меня! Вселил мне любовь в сердце. Один бог знает, что бы со мной было, если б не ты. Я как будто и не жила до тебя вовсе! А ты говоришь, искалечил… Эх ты… Я никогда тебя не оставлю, все для тебя сделаю… Спасу… Все равно мы станем мужем и женой. Как можно быстрее. Если нужно, прямо здесь!

По грубой, жесткой, колючей щеке Рыча покатилась слеза.

* * *

Антон погладил Свету по голове. Поцеловал ее лицо. Света отодвинулась.

— Тебе неприятно?

Света отрицательно покачала головой:

— Я не хочу, чтобы ты так вел себя только яз жалости…

— Глупая, я вовсе не из жалости.

— А почему?

Антон прижал ее голову к своей груди:

— Ты рядом… Такая родная, близкая…

— Но ведь совсем недавно ты говорил, что не хочешь со мной иметь вообще ничего общего… Все сомневался, чей это ребенок, — она положила его руку себе на живот.

— Да. Это было. И это говорила та половина Антона, которая сейчас отмирает.

— А ты меня любишь?

Он не сразу ответил. И от этого ответ прозвучал особенно весомо.

— Да… Люблю.

— Ну, тогда поцелуй меня…

— А ты драться не будешь?..

— Нет.

И они начали целоваться все жарче и жарче…

— Антоша, а ты хоть дверь-то закрыл?

— Не-а, — Антон, совсем голый, побежал закрывать дверь.

Вернувшись, юркнул в постель, под одеяло.

— Слушай, Свет, а ты его там чувствуешь?

— Да, немного.

— Слушай, а ведь он же сейчас все слышал! Что происходило…

— Ну, наверное, слышал, но он же ничего не понял.

— Да, — Антон поцеловал ей живот.

— Антоша, давай попробуем все начать с нуля.

— Давай… Ты прости меня, пожалуйста, я был дурак, идиот.

— Но теперь же ты умный. Не вздумай рассказать что-то своей маме!

Пожалуйста, потому что… потому что родители… они постоянно вмешиваются в отношения! И все только портят! Пообещай мне. Мне это очень важно.

— Хорошо, я обещаю и тебе, и ему. Я никому ничего не скажу…

Антон аккуратно положил свою голову Свете на живот.

* * *

В дом Зарецкого Соня возвращалась в хорошем настроении. Она хорошо поработала. Хотя не все, конечно, получилось. Скажем, договориться о помещении для выставки Светы Форс пока не удалось. Чиновник явно и нагло требовал взятку. Но Соня не собиралась потакать ему.