Во имя Науки! Убийства, пытки, шпионаж и многое другое

С этого момента Бренда решила жить мужской жизнью. Она задала отцу только один вопрос: «Как меня звали?» Он выдавил: «Брюс». Но Бренда решила, что это слишком скучно. Она станет Дэвидом, в честь библейского царя: «Имя напоминало мне о человеке, против которого было все, о человеке, который выступил против гиганта восьми футов ростом. Оно напоминало мне о мужестве».

Дэвиду понадобится мужество. Его публичный дебют в качестве мужчины состоялся через шесть месяцев – на свадьбе. У него по-прежнему был лишний вес и пухлая грудь, и увеличившаяся семья изумилась, когда он появился в костюме. Но он настоял на танце с невестой и благополучно пережил ночь. После этого он обрел уверенность, начал принимать тестостерон, быстро подрос на дюйм и, совершая классический мужской переходный обряд, стал отращивать жиденькие усы.

Во всей этой кутерьме отсутствие друзей у Дэвида внезапно пошло на пользу. Никто не мог проболтаться о его переходе или постыдном факте отсутствия пениса. Брайан извинился за предыдущее поведение и ввел Дэвида в круг своих друзей. Близнецы придумали не очень правдоподобную историю о том, что Дэвид – двоюродный брат, который приехал к ним жить. Что касается Бренды, то она погибла в авиакатастрофе, когда летела навестить своего давнего друга в Британской Колумбии. Никто всерьез этому не поверил, но, по крайней мере, легенда избавила от лишних вопросов.

Дэвид, конечно, теперь гораздо лучше себя чувствовал, но после десятка лет «промывания мозгов», как он говорил, проблемы не могли исчезнуть по мановению волшебной палочки. В особенности его распаляли планы мести врачу, который так неумело сделал обрезание. К сожалению, гнев и таблетки тестостерона совмещаются плохо. Дэвид взял двести долларов, которые сэкономил от зарплаты разносчика газет, купил на улице Виннипега незарегистрированный «русский люгер» и проник в клинику, где работал врач. Когда Дэвид ворвался в кабинет и выхватил пистолет, тот сделал вид, что не знает его. «Присмотрись получше!» – потребовал Дэвид. Доктор заплакал. Дэвид заорал: «Ты хоть представляешь, через какой ад мне пришлось пройти?»

Но слезы врача расслабили Дэвида. Он повернулся, чтобы уйти. Доктор крикнул ему в спину «Подожди!», но поздно. Он добрался до берега реки, где расколотил люгер камнем. Из-за врачебной ошибки он едва не расстался с жизнью, но решил, что смертей достаточно. Жизнь, к сожалению, распорядилась иначе.

В октябре 1980 года, в возрасте пятнадцати лет, Дэвид сделал операцию мастэктомии – удалил себе груди, в следующем июле фаллопластику – создание мужских гениталий. Хирурги сконструировали ему пенис из мышцы бедра и восстановили мошонку из плоти того, что раньше было вульвой. Яички были исключительно декоративными, из пластика. Но новая уретра плохо функционировала и постоянно воспалялась. В первый год после операции ему пришлось восемнадцать раз обращаться в клинику. Да и странные ощущения вызывал искусственный пенис, болтающийся между ног.

Когда воспалительные процессы прекратились, Дэвид привык к своему телу и стал осваивать свою мужскую сущность. Достигнув восемнадцатилетия, он взял часть из 170 000 долларов компенсации, выплаченной клиникой за неудачное обрезание, и купил себе автофургон с телевизором и баром, чтобы «заарканивать каких-нибудь дамочек». Назвал он его «секс-фургон». При своей яркой, симпатичной внешности, с накачанными тестостероном мускулами и шапкой кудрявых волос у него никогда не было недостатка в подружках.

Недостаток был в том, что он не знал, что делать с этими подружками, кроме как целоваться. Боролся со страхом перед сексом он просто: быстро напивался до бесчувствия и отрубался раньше, чем мог произойти какой-то физический контакт. Но однажды утром, проснувшись, он обнаружил свою подругу рядом с собой и по выражению лица понял, что она заглянула ему в штаны. Девица вскоре разболтала по всему городу про его франкенпенис, и старики вспомнили историю, опубликованную в газетах много лет назад, про несчастного мальчика, который лишился мужского достоинства. Унижение оказалось невыносимым для Дэвида. Буквально на следующий день он выпил пузырек материных антидепрессантов и повалился на семейный диван в ожидании смерти.

Родители обнаружили его без сознания, а рядом – пустой флакон. Страшное дело, но Джанет вслух произнесла, не оставить ли все как есть: впервые в жизни Дэвид выглядел таким умиротворенным. Но, конечно, она не могла допустить, чтобы сын умер, и через минуту они с Роном повезли его в клинику. Он пробыл там неделю. После выписки он тут же попытался покончить с собой еще раз – наглотался таблеток и решил утонуть в ванне. Но потерял сознание раньше, чем успел забраться в нее, и в клинику его доставил брат.

Попытки суицида прекратились, но мрачные мысли остались. Брайан вскоре женился, у него родились дети. Дэвид всегда об этом мечтал. Он возненавидел весь мир и стал месяцами пропадать в хижине, которую построил себе в лесу неподалеку от Виннипега.