Во имя Науки! Убийства, пытки, шпионаж и многое другое

Недовольный Голд ушел, позавтракал и стал ждать. Когда он вернулся, Грингласс предложил ему прогуляться под палящим солнцем. Затем произошел обмен. Грингласс передал пакет с диаграммами взрывчатых линз – одного из важнейших компонентов плутониевой бомбы. Голд вручил Гринглассу 500 долларов, сумму, достаточную тогда для оплаты аренды квартиры в течение шестнадцати месяцев, – неплохой доход для техника. Как и Фукс, Грингласс выразил недовольство, но по иной причине. «А что, больше нельзя было?» – спросил он. Голд презрительно пробормотал, что передаст пожелание.

Этим же вечером Голд сел в поезд, идущий на восток, и двое суток трясся в вагоне, радуясь, что все кончилось благополучно. Но дополнительная поездка в Альбукерке на самом деле обошлась очень дорого. Так получилось, что у Дэвида Грингласса в Нью-Йорке жила сестра по имени Этель, которая была замужем за человеком по имени Юлиус Розенберг.

Разумеется, Голд и Фукс были не единственными учеными, испорченными коммунизмом. Один из коллег Фукса по Лос-Аламосу, восемнадцатилетний вундеркинд по имени Тед Холл, тоже занимался шпионажем в пользу Советов; один канадский физик даже передал небольшое количество расщепляемого урана. Но, возможно, крупнейшим преступником был биолог Трофим Лысенко.

Лысенко родился в 1898 году на территории нынешней Украины в крестьянской семье. До тринадцати лет он не умел читать и писать. Тем не менее после революции 1917 года в России он окончил парочку сельскохозяйственных учебных заведений, где начал размышлять о новых методах выращивания гороха в условиях долгой суровой русской зимы. Эксперименты его были плохо продуманы (а результаты, скорее всего, подтасованы), но сама идея в 1927 году удостоилась одобрения в главной государственной газете страны. Бедняцкое происхождение – в народе его называли «босоногим профессором» – тоже способствовало его популярности в коммунистической партии, которая восхваляла крестьян. В середине 1930-х годов он стал главным лицом советского сельского хозяйства, взойдя таким образом к вершинам советской науки.

Единственная проблема заключалась в том, что у Лысенко были сумасбродные научные идеи. В особенности он не жаловал генетику. Генетики в ту эпоху делали акцент на неизменных признаках: растения и животные обладают устойчивыми характеристиками, закодированными в генах, которые передаются потомству. Будучи биологом на словах, Лысенко отрицал эти идеи как реакционные, отчасти потому, что злейший враг Советского Союза – нацистская Германия в извращенной форме поддерживала генетику своим утверждением идеи господствующей расы. Но в борьбе с фанатиками правого толка Лысенко впал в собственный, левацкий фанатизм и в этом занимал такую же антинаучную позицию, как и нацисты. На самом деле он дошел даже до полного отрицания существования генов. Он отстаивал марксистскую идею о том, что растения и животных формирует окружающая среда. Если поместить организм в соответствующие условия и правильным образом его стимулировать, говорил он, можно видоизменять его почти до бесконечности. Самое главное – окружающая среда.

На этом основании Лысенко развернул программы по «обучению» советских сельскохозяйственных растений давать урожай в различное время года. Среди применявшихся приемов было, в частности, замачивание семян в ледяной воде. Он утверждал, что следующие поколения сельскохозяйственных культур запомнят сигналы окружающей среды и в дальнейшем сами, уже не подвергаясь специальной обработке, унаследуют полезные характеристики. С научной точки зрения – полная чушь; это все равно что отрубить у кошки хвост и надеяться, что она родит бесхвостых котят. И это действовало не на все культуры. Ничто не обескураживало Лысенко, и вскоре он заявил, что планирует выращивать лимоны в Сибири. Важнее то, что он обещал резко увеличить производство сельскохозяйственной продукции по всей стране и превратить безлюдные российские просторы в обширные угодья.

Именно такие заявления и хотело слышать советское руководство. В конце 1920-х – начале 1930-х годов Иосиф Сталин утвердил катастрофический план «модернизации» советского сельского хозяйства, загнав миллионы людей в государственные коллективные хозяйства. В результате резко упала урожайность и начался голод. Однако Сталин отказался изменить курс и, в частности, в радикальных новых идеях Лысенко усмотрел способ справиться с катастрофой. Например, Лысенко требовал от крестьян сажать семена максимально плотно, поскольку, согласно его «закону о жизни видов», растения одного «класса» никогда не конкурируют друг с другом. Он также запрещал использование удобрений и пестицидов.