Во имя Науки! Убийства, пытки, шпионаж и многое другое

Голду можно было не волноваться: так же, как Бротман, он доказал всю свою ловкость лгать под присягой. Оказавшись на трибуне, он изобразил себя наивным ученым-химиком не от мира сего, понятия не имеющим, что такое политика. ФБР не поверило им обоим, но реальных моментов, за которые можно было зацепиться, не нашло, и оба отправились восвояси.

Тем не менее благодаря Бротману ФБР теперь завело дело на Голда. Хуже того, агенты в Англии начали раскручивать шпиона, у которого имелись гораздо более изобличающие материалы на него, – не кого иного, как Клауса Фукса.

Бротман платил Голду весьма нерегулярно, если вообще платил. («Когда не было денег, я был партнером, – рассказывал Голд об этом времени. – Когда деньги были, я становился наемным работником».) В Нью-Йорке Голд скучал по семье, особенно после того, как в сентябре 1947 года от кровоизлияния в мозг умерла его мать. В середине 1948 года Голд ушел из фирмы Бротмана, вернулся домой и устроился на работу в кардиологическое отделение главной больницы Филадельфии. Здесь он не просто занимался серьезной, настоящей химией, исследуя уровень электролита в крови и влияние калия на мышечную функцию. Он помогал спасать жизни людей. В больнице он даже встретил свою любовь, биохимика по имени Мэри Лэннинг. «Никогда не был более счастлив», – признавался он.

На протяжении последующих полутора лет Голд дважды делал предложение Мэри. Она дважды отказывала – и не потому, что не любила его. Скорее, она чувствовала, что он что-то скрывает в своем прошлом, что-то важное. Например, когда он случайно упомянул о своей поездке в Санта-Фе, тут же стал пояснять, что туда его направила компания «Пенн Шугар» – для проверки работы завода по выпуску кока-колы. Это была очевидная лапша на уши. Лэннинг была неглупа и понимала, что он что-то скрывает, но Голд просто не мог сказать правды, опасаясь, что она плохо о нем подумает. Пара в результате рассталась. Он боялся, что, если они поженятся, а его потом разоблачат, это сломает ей жизнь.

И у него были основания опасаться. В сентябре 1949-го, через четыре года после его последней встречи с Фуксом, одним субботним вечером в дом Голда постучали. На пороге стоял мужчина, говоривший с сильным акцентом. Не зная, кто он такой, Голд хотел захлопнуть дверь, но мужчина – агент советской разведки – произнес пароль. Это резко остановило Голда. Ему доводилось слышать, что шпионов, отказывавшихся от дальнейшего сотрудничества, выслеживали и убивали, и, как бы ни хотелось ему прогнать этого человека, он счел, что самое безопасное – и для него, и для семьи – продолжить игру. После непродолжительной беседы на кухне Голд согласился встретиться с агентом в Нью-Йорке через две недели. Встреча прошла под проливным дождем. Голд был поражен, услышав требование бежать в Восточную Европу. Причину объяснять агент отказался.

Через несколько месяцев все выяснилось. 2 февраля 1950 года в Англии был арестован Клаус Фукс и дал признательные показания. Соединенные Штаты до сих пор не могли прийти в себя после известия о том, что в августе прошлого года Советы взорвали атомную бомбу, и новость о поимке атомного шпиона появилась на первых полосах всех газет мира. Спустя семь дней, выступая в Уилинге, штат Западная Вирджиния, сенатор от Висконсина Джозеф Маккарти потряс пачкой бумаг, заявив, что у него есть список 205 коммунистов, проникших в Государственный департамент. Он уже несколько месяцев рвался развернуть антикоммунистическую кампанию, и Фукс предоставил ему великолепную возможность. Задержание Фукса также убедило Гарри Трумэна, который ранее анонсировал планы лишь изучить осуществимость появления водородной бомбы, полностью сосредоточиться на ее создании.

Один из аспектов признаний Фукса особенно обеспокоил публику, а именно тот, что в Америке он контактировал с человеком, известным как «Раймонд». Честно говоря, Советам следовало бы попросту ликвидировать Голда, но по какой-то причине они оставили его в живых. Сам Голд чуть не сделал за них всю работу. После обнародования показаний Фукса он ударился в панику и собирался покончить с собой, наглотавшись снотворного. Отговорил старый друг Том Блэк, который когда-то и подтолкнул его к шпионажу.

Тем временем ФБР запустило, как выразился один агент, «чудовищного монстра поиска» для идентификации «Раймонда». Бюро исследовало полторы тысячи подозреваемых, задействовав при этом дюжину штатных и шестьдесят привлеченных сотрудников. Предполагая, что Раймонд имеет отношение к химии, они запросили 75 000 разрешений на приобретение горючих материалов, выданных в Нью-Йорке в 1945 году. Они даже направили агентов на автобусные станции Нью-Мексико расспросить, не видел ли кто там крепко сложенного человека с конвертом пять лет назад.