Во имя отца и сына

К вам обращается комсомолец, пограничник Поповин Ефим Евсеевич в свой предсмертный час. На пятой заставе, которой командовал лейтенант Глебов, я со своим другом Матвеевым встретил огнем десанты врага. Свыше десяти гитлеровцев мы уничтожили в первые минуты войны гранатами и винтовками. Матвеев погиб, а я через кольцо врага прорвался на заставу. Лейтенант Глебов послал меня с донесением в штаб отряда. Я пробирался по территории, захваченной врагом. Я пробирался вдоль шоссе, по которому шли колонны немцев. Недалеко от деревни Городище возле взорванного через речку моста я подошел к самому шоссе и стал ждать в кустах. Тут густой лес подходит к дороге. Колонна немецких машин остановилась у моста. В кузовах грузовиков много солдат. Я бросил две гранаты в две машины, в самую гущу. А потом стал в упор расстреливать других из автомата. Около сотни вражеских солдат и офицеров нашли себе могилу на шоссе у взорванного моста. Мне удалось благополучно скрыться в лесу. А на другой день я напоролся на засаду врага. У меня не было ни гранат, ни патронов - все израсходовал у взорванного моста. Донесение начальника заставы я успел уничтожить. Меня допрашивали и пытали гестаповцы, но я ничего не сказал. Я знаю, утром меня казнят, расстреляют или повесят за то, что я не нарушил присягу. Смерть меня не страшит! Я верю в нашу победу! Да здравствует коммунизм! Прощайте, товарищи! Бейте фашистских гадов так, как били их мы, советские пограничники.

Поповин Е. Е.

26 июня 1941 г.".

Писал с нарочитой торопливостью, неровным почерком, что должно было свидетельствовать о душевном состоянии автора. В грубую ложь были вкраплены крупицы правды, вкраплены продуманно, с определенной целью: замаскировать, припудрить вымысел. Поповин действительно служил на пятой погранзаставе и в первые минуты войны находился в наряде с Матвеевым. Верно и то, что начальник заставы Емельян Глебов посылал его с донесением в штаб отряда. Вот и все.

Закончив с "предсмертным" письмом, Ефим раздобыл дешевенький металлический портсигар довоенного образца и на внутренней стороне крышки гвоздем нацарапал свои инициалы и фамилию: "Е. Е. Поповин". Вложил в портсигар "письмо потомкам" и на целый год закопал его в рыхлую землю на огороде своего дачного участка. Через год, в середине мая, он взял портсигар, отвез в Белоруссию, туда, где происходила на границе описанная им "баталия", и подбросил во двор школы.

Как и предполагал Ефим Поповин, пионеры нашли ржавый портсигар и прочли сохранившуюся записку "героя". Вскоре "поповинское сочинение" появилось на страницах столичной газеты, редакция которой просила читателей, лично знавших Поповина, прислать о нем свои воспоминания, которые дополняли бы портрет героя. В тот же день в редакции раздались звонки друзей и знакомых Поповина, сообщавших, что герой жив, здоров и что этот скромный человек честно трудится на благо Родины. Через неделю в той же газете появился очерк Лики Травкиной, в котором красочно расписывались "боевые подвиги" Ефима Поповина. Из очерка читатели и узнали, как герой чудом избежал петли: деревню, где стояли немцы, ночью якобы бомбила наша авиация, и ожидавшему смертной казни Поповину удалось в сумерках скрыться. Через некоторое время новоявленному герою Алик Маринин предложил выступить по телевидению. ОБХСС, заинтересовавшемуся было деятельностью лесосклада, стало как-то неловко, когда там узнали о неожиданном "посвящении в герои" его директора, скромного и честного труженика. Поповин тем временем торопился: важно не дать опомниться. Кто-то должен был возбудить ходатайство о присвоении ему звания Героя Советского Союза. На своего бывшего начальника Емельяна Глебова он не рассчитывал, хотя не прочь был заручиться его поддержкой. Недаром же в очерке Лики Травкиной упоминалось имя лейтенанта Глебова. А сам Поповин, выступая по телевидению, так и говорил:

- Мне особо хочется сказать доброе слово о Емельяне Прокоповиче Глебове, под умелым командованием которого наша пятая пограничная застава нанесла тяжелый урон врагу.

Больше надежд Поповин возлагал на отца Димы, генерала Братишку, о котором уже имел кое-какие сведения. Максим Иванович был человек отзывчивый, душевный, мягкого, покладистого характера. Именно на доверчивости генерала и строил свои расчеты Ефим Поповин.

Говорят, на ловца и зверь бежит. На следующий день после выступления по телевидению Дима позвонил Поповину:

- Сенсация, Ефим Евсеевич! Неслыханно. Вы знакомы с моим предком? Ну вспомните. - Нет, Ефим не помнил. Точнее, он не знал, что ему надо вспомнить. - Вы не встречались с ним на границе в сорок первом? Ну вспомните!

- Не помню, - признался осторожный Поповин. - А что такое? Не морочь мне голову, говори быстрей.

- Да генерал-то мой тоже на пятой заставе был в первый день войны и этого вашего начальника, как его?..

- Глебова, - подсказал встревоженный Поповин.

- Ну да, Глебова, хорошо знает.